네 멋진 목소리로 세상에 소리쳐 shine a light ~
НАЗВАНИЕ: Next
АВТОР: RockySoul (aka sakura_girl)
СТАТУС: закончен.
РАЗМЕР: планируется миди
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Slash, Angst, Romance,Drama, Humor, Психология, Songfic
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕРСОНАЖИ: Hangeun/Heechul, Kyuhyun/Zhou Mi, Genri Lau, Yesung,
ПЕЙРИНГ: Hangeun/Heechul
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Не важно, насколько долгую жизнь ты проживешь. Важно, сколько жизни будет в твоих днях (с) Ким Хичоль "Next"
музыка, которая рекомендуется при прослушивании, DJ Street_Style_ Пианино_и_скрипка
Публикация на других ресурсах:
Если публикуете, то, разумеется, сообщите об этом мне. Я на самом деле буду рада и признательна, просто хотела бы знать дальнейшую судьбу рассказа. Я не кусаюсь, если что) А вообще просто давайте ссылку, не парьте меня и себя)
ОТ АВТОРА: В описании намеренно опущен один пункт, чтобы не раскрывать интригу.
Приятного прочтения.
Буду рада отзывам и комментариям.
sincerely yours, rocky_soul
начало, если не читали, читаем здесь
Глава 5 _Get it right
читать дальше
— Хичоль, да стой же ты! – наконец догнал Ханни парня двумя этажами ниже в конце темного коридора. Хангён схватил его за запястье, но Чоль резко увернулся и отстранился. Однако Гэн был настойчив и, потянув Хичоля за рукав льняного пиджака, с силой развернул его к себе.
Хангён смотрел на лицо Хичоля в полумраке и, честно признаться, совершенно не знал, что же делать. А что сделаешь, когда человек, стоя перед тобой, плачет, и при этом всем своим видом сей факт пытается скрыть? Когда Гэн увидел этот потупленный взгляд и так беззащитно вздрагивающие плечи, все сомнения, приступы паники и недомолвки куда-то исчезли, и появилось лишь одно желание – снова видеть его улыбку и слышать нагловатый смех.
Почему-то именно сейчас Гэн вспомнил, как однажды он вернулся с тренировки и услышал, как Хичоль в истерике жалуется Йесону на жизнь. Он стоял за дверью и не мог видеть Хи, но зато прекрасно слышал его голос – такой растерянный, беспомощный, убитый.
— Если ты находишься в лесу один и не знаешь, как из него выйти, это понятно — ты заблудился, – кашлянул Хичоль, и, отдышавшись, продолжил. — А если ты находишься рядом с занавеской, окном, кроватью, потолком, настольной лампой, клавиатурой, стулом, столом, шкафом, зеркалом, ванной, кухней, телевизором, монитором, утюгом, чашкой с чаем, книгой… и не знаешь, как из этого выйти, это не понятно — ты знаешь, где ты, с кем ты, но откуда же чувство, что тебя не нашли..
— Тихо-тихо, Хичоль, тихо… Не преувеличивай, ты как всегда придумываешь себе ненужные проблемы, — пытался успокоить его Йесон. – У тебя и без этого их хватает.
Тогда Хичоль был так расстроен и несчастен, что Чонун совершенно не знал, что ему сказать, и сейчас Хичоль стоял перед ним в слезах, и Ханни не знал, как ему стоит поступить.
В итоге, Хангён и сам, кажется, не понял, как так вышло, что Хичоль оказался в его объятиях. И вот он уже сильно прижимал его к себе, одной рукой поглаживая непослушные волосы, а Хичоль, словно по инерции, обвил руками его талию, сладко прижавшись щекой к плечу Гэна. «Какого черта я делаю?!» — эта мысль не отпускала Хангёна ни на секунду, однако никаких действий он предпринимать не собирался, да и не хотел. Ему нравилось чувствовать тепло от этих объятий, чувствовать себя хоть кому-то нужным.
— Ханни, что ты обо мне думаешь, м? – произнес полушепотом Хи, и Гэн неосознанно закрыл глаза, когда дыхание парня коснулось его шеи.
— Ты ненавидишь меня, да? – не унимался Хичоль.
— Конечно, нет, глупый, — улыбнулся Гэн и подумал, что безумно хочет посмотреть Хичолю в глаза прямо сейчас, но сдержал себя.
Он хотел чуть-чуть сильнее прижать его к себе, чтобы снова почувствовать горячее дыхание, однако Хичоль резко оттолкнул Гэна от себя.
— Знаешь что! мне не нужна твоя жалость! – его глаза блестели толи от ярости, толи от отчаяния. – Я не какой-нибудь сумасшедший или что-то в этом роде, как думают многие. Не нужно меня жалеть, когда я в общем-то счастлив.
— Но ты… — мысли Хангёна с бешеной скоростью сменяли одна другую, и он даже не знал, за какую из них бы зацепиться. Он вообще абсолютно не понимал, почему Хичоль так разозрился, все же было хорошо...Хотя, это же Хичоль.
— Я просто не хотел, чтобы ты об этом знал. Я не хотел создавать тебе проблем.
Неожиданно тусклая старая лампа в другом конце коридора «заморгала», и спустя несколько минут потухла вовсе. Темнота окружила два силуэта в коридоре. Свет фонаря за окном все ещё позволял Гэну видеть Хичоля, который растерянно теребил свой несчастный полосатый шарф.
— Нужно определенно что-то делать, потому что сейчас Хичоль развернется и уйдет, и второго шанса у меня не будет, — думал Хангён. – Но с другой стороны, нужно ли? Ведь сделав шаг навстречу, я не смогу потом сделать три назад.
Пока Гэна одолевали сомнения, Хи стало совсем не по себе стоять в этом темном коридоре, и он, не сказав ни слова, направился в сторону лестницы.
«Какого черта я делаю?!» — снова пронеслась мысль в голове Хангёна, когда он неожиданно даже для себя сделал несколько решительных шагов и, и почти моментально догнал Хичоля, а затем одним рывком прижал его к стене.
— Не говори так, — уверенно произнес Гэн. Он почти не видел Хи, только его силуэт, но сейчас это был не важно. Главное, он не дал ему уйти.
— Ты не доставляешь мне проблем, — продолжил китаец. – И я… я очень рад, что судьба дала мне возможность быть знакомым с тобой. Нет, конечно, ты периодически ведешь себя хуже, чем позволяло мне предположить моё воспитание и того, что ты ушёл тусить с друзьями, забыв про наш урок китайского, я тебе никогда не прощу, но…
— Периодически? – переспросил Чоль, чтобы удостовериться в услышанном.
— Ну да. Ты не так уж невыносим, если к тебе присмотреться, хотя жениться я бы тебе никогда не посоветовал, если честно…— Хангён вздрогнул, потому что почувствовал, как руки Хичоля снова скользнули по его талии. Неприятная встреча в том проклятом ночном клубе снова всплыла в памяти, но Гэн искренне не понимал, почему он не ощущает совершенно никакого отвращения или раздражения, как тогда, хотя Хичоль уже позволил себе немного больше, чем тот парень. Стыдно признаться, но вся эта нежность, с которой тонкие ручки Хи цеплялись за него, вызывала лишь желание остановить время и ни о чем не думать.
— Я всегда был так одинок…— тихо-тихо прошептал Ханни и, наконец, обнял Хичоля за плечи.
— Я тоже, — ответил Хи, и Гэн почувствовал, как губы парня неуверенно скользнули по его шее. Даже этих мимолетных, почти невесомых поцелуев хватило для того, чтобы Хангён понял, что он не может отвергнуть Хичоля, он не может разбить его сердце и ранить чувства, которые слишком искренны для этого.
— Лучше прогони меня сейчас, если сомневаешься, — с серьёзной интонацией сказал Хичоль, и, поняв, что говорит слишком громко, особенно для общежития в третьем часу ночи, добавил уже шепотом. – Если не прогонишь, я же от тебя не отстану. Ни-ког-да.
— Все происходящее здесь мне действительно противоречит,– спокойно ответил Ханни. – Но это ведь моё право, я могу делать то, что считаю нужным. И не имеет значения, что подумают другие — поскольку они в любом случае что-нибудь подумают.
На этой фразе Хичоль просто расплылся в улыбке, очень жаль, что было темно, и Хангён этого не видеть не мог, но вместо этого он почувствовал, что как бешено стучит сердце Хи, когда тот прижался к нему ещё сильнее.
— Многие думают, что человек счастлив, когда он постоянно улыбается, смеется, да и вообще самый-самый радостный, — начал говорить Хичоль, и Ханни по его голосу слышал, что именно в эту минуту он был по-настоящему счастлив.— А вот и нет. Счастье — это когда все по-тихому, когда ты просто глупо улыбаешься, без никому ненужных лишних эмоций. Да и вообще когда ты по-настоящему счастлив, никто кроме тебя этого не заметит, потому что тебе нахрен не нужно чужое мнение. Ты счастлив и точка.
На этих словах холодное, ставшее почти что бесчувственным, сердце Хангёна окончательно и бесповоротно растаяло, а функция «думать рационально» отключилась самостоятельно, как только Хичоль осторожно коснулся нижней губы Ханни, слегка прикусив ее. Хангён ответил на поцелуй, прижав при этом к себе Хи так, точно кто-то хотел его отобрать. Наверное, Гэн никогда бы не подумал, что Хичоль может быть таким нежным, если бы не познал это на собственным опыте. Он целовал его с такой самоотдачей и упоением, как не смогла бы, пожалуй, ни одна девушка.
Хангён осторожно отстранился от губ Хичоля, подумав о том, что все-таки не самое лучшее место для выяснения отношений они выбрали, в общежитии не мало полуночников.
Хи отнесся к этому с пониманием, и лишь с улыбкой взял Ханни за руку, и они на ощупь в темноте направились к выходу.
— Говорят же, что нужно загадывать желание, когда видишь, как падает звезда, да? – говорил Хичоль, все сильнее сжимая руку Гэна, чтобы тот не дай бог не сбежал. – И я загадывал, но они никогда не сбывались. И когда я увидел тебя, я подумал, что больше не буду загадывать на падающие звезды, они пропадают бесследно, как и желания. В вечер нашей первой встречи я загадал на живую звезду, самую яркую и горячую, и решил, если Солнце потухнет, значит, нам действительно не судьба.
Тем временем, они уже дошли до своей комнаты, Ханни отпустил руку Хичоля и открыл дверь, так ему ничего не ответив. Поскольку уже было достаточно поздно, и Йесон видел уже свой, должно быть, пятидесятый сон, парни зашли в комнату очень тихо, стараясь не шуметь. Хичоль быстро проследовал к своей кровати и завалился на нее, даже не раздеваясь. Ханни улыбнулся, и аккуратно добравшись до своей кровати, и измерив недовольным взглядом сначала стол, на котором стояло около пяти невымытый кружек, потом Йесона, который собственно был в этом виноват, тоже лег на свою кровать, почти моментально заснув.
Он даже не подозревал, что Хичоль за всю эту ночь даже не сомкнул глаз – он наблюдал за спящим Ханни и прокручивал в памяти события, произошедшие несколькими часами назад, думая о том, как было бы здорово нарисовать портрет спящего Хангёна.
Глава 6 _ Say Yes
читать дальше
— Что ты рисуешь? – Хангён подошел к Хичолю и положил голову ему на плечо, отчего яркая черная линия образовалась прямо поверх бледно-зеленого натюрморта.
— Это аллея в парке… была, — пробормотал недовольно Хи, рассматривая предательскую черную полосу на листе.
— Ну прости…— улыбнулся Гэн и поцеловал Хи за ушком. – Сделай вид, что так и должно быть, и это, к примеру, чайка.
— Чайка? – Хичоль с недоверием посмотрел на Гэна, тот кивнул.
— Значит, чайка…— Хи рассматривал испорченный рисунок ещё несколько минут, а после тяжело вздохнул, попросив Гэна подать ему масляные краски.
Когда Хангён открыл тумбочку, где ему было приказано искать, просто ворох листов, по другому и не скажешь, вывалился на пол. Какие-то оборванные листки и салфетки с номерами телефонов и непонятными рисунками, старая записная книжка, тетради, с недописанными лекциями…
— Зачем ты хранишь весь этот хлам? – возмутился Ханни и, завидев нужные краски протянул руку, чтобы достать их. Пока он пытался вытащить их из этого бардака максимально аккуратно, с верхней полочки упал незапечатанный конверт. Гэн поднял его, чтобы положить на место, но любопытство взяло верх, ведь внутри было много-много каких-то листов, а кому он адресован, обозначено не было.
— Ты пишешь письма домой, но не отправляешь? – Ханни повернулся к Хичолю и указал на конверт.
— И домой тоже, — Хи мягко улыбнулся и, взяв краски, стал рассматривать свой шедевр. – Вообще, я считаю, когда на душе плохо, надо писать письма... Писать письма тому, кто их никогда не сможет прочесть. Выносишь всю свою боль и страдания на бумагу, и сразу становится легче. Так ты выпускаешь своих демонов на прогулку. Кто знает, может, им понравится гулять, и они больше никогда не вернутся....
Хичоль задумчиво пригляделся к рисунку и начал что-то подрисовывать.
— Впрочем, если хочешь, можешь прочитать…— добавил чуть позже он. – Там есть кое-что для тебя…
Хангён удивленно посмотрел на Хичоля и тот, довольно ухмыльнувшись, подошел к нему и достал из конверта один, слегка оборванный, листок.
— Прочитай, когда будет время и желание… — добавил Чоль и, лукаво подмигнув, вернулся к своему мольберту.
После долгих обсуждений концепции так и неудавшейся картины, нескольких недопитых кружек чая и поцелуя в ключицы на прощание, Хичоль ушел в Академию Искусств на последнее занятия по теории художественной чего-то там, Гэн так и не запомнил названия предмета.
Ханни решил вздремнуть, ведь всю прошедшую ночь они с Хичолем провели в клубе, старательно опустошая бокалы. Кстати, после этой ночи Гэн решил, что на подобные вечеринки Хи одного отпускать не стоит – ведь даже в его присутствии (!) он умудрялся клеить девчонок.
Он уже почти заснул, когда краем глаза увидел на столе Хичоля тот самый листок, который Хи достал из конверта. Изначально Ханни не собирался читать эти записи, но и конверт лежал как-то подозрительно близко, и Хичоль все равно разрешил, и вообще ему не спалось. Поэтому Гэн осторожно протянул руку и взял листочек со стола, и уже через пару секунд его глаза бегали по неуклюжим строчкам, написанным карандашом.
«Когда я тебя встречу, кем я буду на тот момент?
что будет меня интересовать?
зачем ты придешь? захочешь ли остаться?
пойдешь ли по дороге со мной? сумеешь ли простить?
сможешь найти, принять, отдать и не потерять?
буду ли я смотреть тебе в глаза или спрячусь от правды?
как я буду одет? буду ли занят?
Когда я пойму, что пришел именно ты, я стану другим. У меня все будет получаться. Начну новую жизнь.
Будет солнце, одна постель на двоих, бег по утрам, уборки по воскресеньям, вечерний сериал в обнимку, походы к друзьям, новинки в кредит, перестройка комнаты, спокойная музыка, маленькие ссоры, утренний секс, обсуждение проблем, сонаты под окном, философия жизни, дача, много сигарет, парикмахерская, объяснения, возможно знакомство с родителями, тенистый сад, большая дорога, нежный взгляд и признания в любви, вдохновение и покой...
Будет всё, ты только приходи».
— Ким Хичоль. 15 июля 2008 года – произнес подпись вслух Ханни, вытерев предательскую слезу, которая неловко скатилась по щеке. – Он ошибся факультетом. Ему бы двумя этажами выше и на «литературное творчество».
Хангён убрал листок обратно на стол и через несколько минут заснул. Все-таки прошедшая бессонная ночь дала о себе знать.
Когда Хичоль вернулся домой с пары, он распахнул дверь и хотел радостно прокричать, что получил зачет автоматом, но застыл у входа, увидев, как Ханни сладко посапывает на своей кровати. Он был так красив в эту секунду – чуть приоткрытые губы, взъерошенные волосы и ангельское выражение лица. Хичоль просто инстинктивно направился к его кровати и осторожно присел на край. Некоторое время он наблюдал за спящим Хангёном, а потом осторожно коснулся подушечками пальцев обнажившейся кожи на животе Ханни и хихикнул, когда тот в ответ на это действие поморщился во сне и повернулся к Чолю спиной. Тогда Хичоль аккуратно передвинулся на кровати и подул Хангёну в ухо, от чего последний недовольно что-то пробормотал и лег на спину.
Хичоль ещё раз окинул взглядом спящего Гэна.
— Как же ему идет эта чертова черная майка! – думал он про себя. – Но без нее ему было бы значительно лучше…
И улыбнувшись своим мыслям, Хи наклонился и нежно поцеловал Ханни, словно попробовав его губы на вкус. Затем последовал ещё один более чувственный и глубокий поцелуй, на который Ханни нехотя ответил. Хи быстро расценил это как знак, и его рука моментально скользнула под майку, а губы жадно изучали каждый сантиметр шеи Гэна.
— Хичоль, что ты делаешь? – Хангён был не очень-то доволен тем, что его разбудили.
— Тебе в деталях описать? – ухмыльнулся Хичоль, и начал стаскивать с Ханни майку.
— Скоро придет Йесон, — пробормотал Хангён, легко поддаваясь на уловки Хи.
— Не придет, — снова усмехнулся Хичоль и его губы в ту же секунду накрыли губы Ханни.
— Подожди, — Хангён прервал поцелуй. – Так эта твоя угроза «ещё раз возьмешь у меня влажные салфетки и тебе не жить!» вовсе не была шуткой?!
— Боже мой, идиот, он и в Китае идиот, — фыркнул Хичоль. – Чонун сегодня ночует у своей подружки Кизуми, и что-то мне подсказывает, что за букет белых роз и бутылку вина его ждет прекрасный секс. И мне кажется, нам нужно последовать его примеру.
— Тебе настолько не терпится? – улыбнулся Хангён и обнял Хи за талию, когда тот наклонился и поцеловал его в шею, а затем опустился чуть ниже, нежно скользнув губами по ключицам. Ханни тяжело вздохнул, когда Хичоль коснулся языком его соска, и провел рукой по спине парня , осторожно забравшись под футболку. Хи решил, что в такой ответственный момент футболка, пускай и любимая, только создает препятствия, и поэтому через пару секунд она оказалась на полу, как и остальная ненужная одежда, как его, так и Хангёна.
Тусклый свет от старой лампы освещал два обнаженных тела, с улицы доносился шорох шин и шум суетливого города… И только для них двоих в эту секунду кто-то свыше любезно поставил жизнь на паузу. Они наслаждались этой близостью, этим моментом, когда можно не скрывать свои чувства, когда всё разрешено.
Хичоля не покидало ощущение эйфории – что уж скрывать, он довольно часто представлял себе, как будет целовать Хангёна так самозабвенно и прижиматься к нему всем телом, и сам будет стонать от удовольствия, когда Гэн начнет страстно ласкать его, даже не вспоминая о всех этих «это не правильно» и «я так не могу».
И вот Хичоль снова целует Ханни в губы, целует безумно нежно, и ловит на себе полный страсти и желания взгляд. Почувствовав (кстати, в прямом и переносном смысле), чего хочет Гэн, он не долго думая начинает снова осыпать тело Ханни поцелуями, на этот раз делая акцент на груди. Медленно губы Хи опускаются все ниже и ниже, вырывая из горла Хангёна сладкие стоны снова и снова. И вот, наконец, Хичоль целует любимого в низ живота, берет в руку уже давно ожидающую хоть каких-то действий мужскую плоть и сразу начинает поступательные движения, заставляя Ханни произнести своё имя вслух.
И Хангён шепчет «Хичоль», шепчет снова и снова, и просил только об одном, — чтобы Хи ни в коем случае не останавливался. Впрочем, Хичоль этого делать итак не собирался, ведь каждый тяжелый вздох Гэна доставлял ему удовольствие.
Хангён уже был близок к финалу, но Хи не мог этого допустить, все-таки любовь любовью, а царственная особа обидеть себя никак не могла, и поэтому он резко убрал руку и припал к губам Ханни. Неожиданно для себя, он получил невероятно страстный поцелуй в ответ. Ханген быстро пробежался руками по всему телу Хи, а после уложил Хичоля на спину, аккуратно пристроившись сверху.
«Люблю» — произнес Гэн, посмотрев Хичолю в глаза, и поцеловал очень взволнованно и нежно. Далее его губы мимолетно коснулись скул, поспешно спустились на шею, а после прильнули к груди. В эту же секунду Хичоль томно выдохнул и прижался к Ханни всем телом, при этом заботливо обняв за шею.
— Так вот где твоя эрогенная зона! – с улыбкой произнес Хангён, вспомнив, как они пару дней назад играли втроем в карты на раздевание, и когда с Хичоля снимать уже было нечего, они с Йесоном начали задавать ему пикантные вопросы. И тогда Хичоль даже согласился рассказать о том, что в 17 лет мастурбировал в душе чуть ли не каждый день, а первый секс у него был с девушкой на 4 года его старше, а вот на вопрос «У тебя есть эрогенные зоны? Какие?» отвечать безоговорочно отказался.
— У меня есть ещё одна. Эта не самая, — и, улыбнувшись, Хи взял за руку Гэна и начал вести ее по своему телу. Быстро скользнув по животу, рука остановилась на внутренней стороне бедра. Решив проверить, серьёзно ли говорит Чоль или просто хочет перейти быстрее «ближе к телу», Хангён погладил кожу на бедре тыльной стороной ладони, и когда в ответ на этой действие Хи тут же начал почти кричать, Гэн понял, что Хичоль и правда не обманывает. Тогда, решив, что этим непременно нужно воспользоваться, Ханни ещё раз провел рукой по нежной коже, а после прильнул к ней губами.
«Ханни…» — хрипло произнес Хичоль, выгнувшись всем телом, в то время как Гэн неустанно покрывал поцелуями бедра Хичоля. Он уже был готов начать ласкать давно ожидающий действий член, но Хичоль остановил его, видимо, предугадав его намерения.
— Что-то не так? – Ханни растерянно посмотрел на Хичоля. — Я слишком тороплюсь?
— Нет, нет. Все так. Все потрясающе, — словно начал оправдываться Хи и приподнялся на кровати, чтобы обнять Гэна за талию и поцеловать.
— Просто…— Хичолю никак не приходили на ум нужные слова
И тогда он провел руками по груди Гэна и ещё раз сладко поцеловал, обняв за шею. А после, видимо набравшись смелости, развернулся к Ханни спиной и стал на колени.
— А вот теперь можешь продолжать, — добавил он.
— Ты уверен? – Ханген немного не ожидал такого развития событий, хотя в целом ничего против не имел.
— Да. Я хочу так, – уверенно произнес Хичоль, и Гэну ничего не оставалось, как подчиниться. Сначала он наклонился и, прижавшись своим телом к телу Чоля, заботливо прошептал ему на ухо: «Останови меня, если что-то пойдет не так», и после достал их тумбочки смазку, припасенную для такого случая.
— Твоя предусмотрительность не может не удивлять, — лукаво подметил Хичоль. – А у тебя там случаем презервативов нет? А то мало ли, вдруг я девушкой в один день проснусь…
— Я бы на твоем месте не шутил так, потому что они там и правда есть… — усмехнулся Хангён. Хичоль, вероятно, хотел что-то сказать в ответ, но, почувствовав, как Гэн притянул его к себе поближе, понял, что сейчас время не для шуток.
Он постарался максимально расслабиться, когда почувствовал Ханни внутри себя, и на удивление это ему почти сразу удалось. Поэтому он подался назад, намекнув, что все идет по плану, и Ханни начал осторожно двигаться в нем.
«Боже, как же хорошо!» — сорвалось с губ Хичоля, когда Хангён начал наращивать темп. Уже через несколько секунд Хи громко стонал и всем телом подавался навстречу Ханни и украдкой улыбался, когда слышал хриплые стоны в исполнении Хангёна.
Напряжение росло и росло, дышать становилось все труднее и труднее, а ощущение приближающегося райского наслаждения томило и отдавалось болью в груди…
Хичоль стал дышать ещё чаще, когда почувствовал руку Гэна на своем возбужденном члене. В какой-то момент ему показалось, что он просто больше не может выносить эту сладкую пытку, но он лишь стонал громче и ни на секунду не задумывался о том, чтобы попытаться остановить Ханни.
«Ммм… Даа!» — еле выговорил на выдохе Хичоль, когда Гэн сделал последние несколько резких рывков в нем. Ханни запрокинул голову и сладко простонал, когда наконец достиг вершины наслаждения, одновременно с Хи. Как только руки Гэна перестали придерживать его за талию, Чоль почти сразу упал на кровать без сил, а Ханни пристроился рядом, все ещё тяжело дыша.
Их кровать находилась прямо под окном (и благо, что жили они на 8ом этаже, а то вот бы шоу они устроили мирно живущим соседям!), поэтому Хичоль почти сразу натянул одеяло и робко прижался к Ханни, стараясь таким образом скрыться от противного сквозняка.
— Хангён…— тихо произнес Хичоль.
— Да, — отозвался Ханни.
— Почему, — Хичоль резко приподнялся на локоть, так, чтобы он мог смотреть Гэну в глаза. – Почему ты никогда не спрашиваешь, люблю ли я тебя?
— А надо? – усмехнулся Хангён и провел рукой по обожаемому лицу, аккуратно проведя большим пальцем по контуру губ.
— Многие сводили с ума меня этим вопросом…— растерянно добавил Хи.
— Серьёзно? – удивился Ханни. – Ну, тогда я тебе вот что скажу. Во-первых, слова – это только слова, а я и без них вижу, как ты ко мне относишься. А во-вторых, я не хочу из тебя вытягивать это признание. Я верю, что ты обязательно скажешь мне о своих чувствах, когда посчитаешь нужным. Ещё вопросы?
Хангён улыбнулся, и Хичолю ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Он снова лег к нему на плечо, и решил просто наслаждаться настоящим, пока оно так прекрасно.
— Ханни, — после почти часа молчания произнес Чоль.
— Хичоль, я почти заснул, — недовольно буркнул Хангён. – Твой разговор не может подождать до утра?
— Ханни... я люблю тебя. «Wo ai ni», понимаешь? – уверенно произнес Хи, прекрасно понимая, что этот разговор до утра ждать не должен.
— Понимаю, — Хангён сразу же забыл про своё недовольство и сон, и нежно обнял Хичоля, поцеловав в висок.
— И я тебя.
ГЛАВА 7_Remember Me
читать дальше
Вы даже представить себе не можете, какие грандиозные планы у Хичоля были на этот вечер! Причем эти планы, разумеется, касались и Ханни, и плевать, что он об этом ещё ничего не знал! Ведь сегодня пятница, а это значит, что в любимом японском ресторанчике Хичоля их ждут скидки, ведь вечер пятницы – это вечер студента.
И поскольку, как и любой нормальный кореец, Хичоль любил поесть, да и Хангёна он тоже любил, сегодняшний вечер обещал быть просто волшебным.
И все эти безумно скучные полтора часа на вечернем занятии по китайскому Чоль не мог думать ни о чем другом. Конечно, по идее, нужно было бы тренировать произношение и внимательно слушать сонсенима, но Хи казалось, что ждать окончания этой китайском пытки гораздо проще, чем проходить через нее. Поэтому он складывал журавликов из листов тетради, дразнил впередисидящего парня и устало изучал светящуюся рекламу за окном.
А время как назло ползло надоедливо медленно. Нет, кончено, наблюдать за мирно спящим на последней парте Кюхеном было смешно, а представлять, как он увидит эти фото на me2day, ещё смешнее, но уйти отсюда все равно хотелось.
И вот, наконец, долгожданный звонок с пары прозвенел, и Хичоль чуть ли не самый первый выбежал из аудитории, по пути задев Кюхена и однако, не разбудив его.
Счастливо улыбаясь, он направился в сторону лестницы, ведь он был на 200 % уверен, что Ханни сейчас в новом корпусе Академии, двумя этажами ниже. Конечно, он был там, где он ещё мог быть? Ведь отбор в основной танцевальный коллектив Академии искусств уже послезавтра, а Гэн по-прежнему уверен, что не умеет танцевать.
Хичоль улыбался, в предвкушении того, как он зайдет в тренировочный зал, и Ханни начнет ворчать и выгонять его из аудитории, но в итоге сдастся и пойдет с ним наслаждаться суши. Вернее, Гэн будет недовольно их жевать, а вот Хичоль – ими наслаждаться.
Однако от приятных мечтаний Хичоля оторвал прозвучавший за спиной голос Чжоу Ми.
— Ким Хичоль, не смей убегать, когда с тобой разговаривают! – кажется, Ми успел ещё до этой фразы что-то сказать Чолю, но тот был слишком увлечен своими мыслями, чтобы услышать.
— А Кюхен, кажется, не оставляет надежды научить тебя шутить, похвально, — съязвил Хичоль, на что Чжоу Ми лишь мило улыбнулся.
— Да, мне все ещё есть к чему стремиться. А теперь давай на чистоту, — Мими сделал серьезное лицо. – Куйсянь опять спал все занятие?
— Да, совершенно никогда не стесняясь, — рассмеялся Хичоль.
— Я так и знал! – улыбнулся Мими. – Мы с ним просто…
— Знать не хочу, чем вы там занимались!! – перебил парня Хичоль, и они оба расхохотались.
— Ладно, пойду, заберу Кюхена да отведу его в более подходящее для сна место, — Чжоу Ми протянул Хи руку на прощанье. – Ты, кстати, как себя чувствуешь? Все хорошо?
— Я? – удивился Хичоль. Да, все нормально. Спасибо.
— Ты просто бледный очень…— нахмурил брови Ми. – Хотя, может, здесь освещение плохое… ладно, я пойду. Передай привет Хангену.
— Обязательно, — ответил Хи на этой ноте каждый из них отправился по своим делам. Чжоу Ми – забирать Кюхена из царства Морфия, Хичоль – на встречу к своего гениальному танцору.
Музыка, гремящая на весь зал, наконец, умолкла. Хангён закрыл глаза, чтобы чуть-чуть расслабиться, а после прогнать танец ещё разок, когда за его спиной неожиданно раздались аплодисменты.
Конечно, он сразу догадался, кто был его единственным зрителем и повернулся, улыбнувшись стоящему в дверях Хичолю.
— Как китайский? – спросил Гэн, подойдя к Чолю ближе и сделав жадный глоток из бутылки, заботливо протянутой Хичолем.
— Как обычно, — улыбнулся Хи и аккуратно убрал своим большим пальцем капельку воды , оставшуюся у Гэна на губах, а после притянул его к себе и уже почти поцеловал, когда Ханни, видимо, опомнился и слегка отстранился.
— Ты что творишь? – Хангён вопросительно посмотрел на Хичоля. – Мы вообще-то в Академии, не забывай об этом и держи себя в руках.
— Я же не виноват, что ты просто до сумасшествия сексуален сейчас, — с этими словами Хи резко развернул Гэна и, прижав парня к стене, страстно впился ему в губы. Впрочем, Ханни даже не пытался сопротивляться, он лишь провел рукой по гладким волосам Хичоля, а потом запустил руки под его куртку и притянул к себе ещё ближе.
— Пойдем отсюда, — оторвавшись на секунду от губ Ханни, произнес Чоль.
— Только не говори, что опять суши, — с недоверием взглянул Гэн, Хичоль рассмеялся.
— Нет уж, не пойду, — Хангён наконец выпустил Хи из своих объятий.
— Ну Хангён-ааа… — словно ребенок протянул Хичоль и снова прижался к любимому.
— Ох, ладно, ладно. Пойдем, — почти шепотом ответил Гэн и поцеловал Хичоля в висок. – Но только при одном условии!
— Каком? – уточнил Хичоль.
— Ты станцуешь со мной! – подмигнул Гэн.
— С ума сошел? – Чоль сделал шаг в сторону. – У меня же совершенно нет чувства ритма, музыкально слуха и, честно говоря, желания.
— Вальс! Мы танцуем вальс! – уверенно произнес Гэн и потащил Хичоля в центр зала. Хи отчаянно пытался сопротивляться, но Ханни все-таки оказался сильнее.
Ханген положил левую руку Хичоля себе на плечо, правую взял в свою и обняв свободной рукой за талию уже собрался отсчитывать ритм, но поймал на себе безумно растерянный взгляд Хи.
— Не смотри на меня так, будто я тебя катком переехать собираюсь, — рассмеялся Ханни.
— Я чувствую себя крайне НЕ комфортно, — пробормотал Чоль.
— Целовать меня на входе тебе было нормально, а сделать 15 шагов по комнате ты не можешь? – возмутился Хангён.
— Ладно, давай уже быстрее покончим с этим, — вздохнул Хи, на что Хангён улыбнулся и начал считать.
Раз, два, три…
Хичоль шагал очень осторожно и неуверенно, словно ребенок делающий первые шаги в жизни. Он был очень серьёзен в эту минуту, но при этом было заметно, что он безумно стесняется и, скорее всего именно поэтому смотрит в пол.
— Жаль, я не могу знать, о чем ты сейчас думаешь, — мелькнула мысль в голове Гэна
Раз, два, три…
Хичоль все-таки наступил на ногу Ханни. Надо сказать, Хангён никогда не видел его таким испуганным.
— Прости, — виновато сказал Хи. – Я не хотел…
— Ничего страшного, — мягко улыбнулся в ответ Гэн. – Для танцора это дело привычное. А танцуешь ты, кстати, хорошо.
— Ты мне льстишь, — усмехнулся Хичоль.
Раз, два…
Хичоль резко остановился. Ханни попытался вернуть его в позу танца со словами «Хичоль, ну не будь ребенком! Ещё чуть-чуть и тебя ждут любимые суши», но Хичоль с силой оттолкнул парня от себя.
— Мне нехорошо, — сказал Хи, сделал пару неуверенных шагов назад и почти сразу рухнул на пол.
Совершенно ничего не понимая, Хангён подбежал и сел на пол рядом с ним. Через пару секунд Хичоль стал бить себя в грудь кулаком, при этом кашляя и задыхаясь. Только в этот момент мозг Хангёна, наконец, всключился и Гэн быстро набрал номер скорой помощи, а после осторожно взял Хичоля за руку, когда тот чуть-чуть успокоился.
Врачи приехали на удивление быстро. Когда они зашли в зал, Хичоль все также лежал на полу, он больше не задыхался, но очень тяжело дышал и сжимал рукой ворот футболки, а Ханни беспомощно сидел рядом с ним и гладил по голове.
— Боже мой, да это же Хичоль-ши! – равнодушное лицо дежурной медсестры резко изменилось. Она быстро подбежала к парню и пощупала его пульс.
— Хичоль-ши, Вы меня слышите? – с тревогой спросила она, Хи из оставшихся сил кивнул.
— Да что вы там стоите? Быстро носилки! У него приступ, его срочно нужно доставить в больницу! – прикрикнула темноволосая девушка на стажеров.
— Хичоль-ши, у Вас болит в груди? – спросила она, вытерев пот с его лица.
— Да, — произнес Хи и снова начал кашлять.
Все это время Ханни молча наблюдал за происходящим, и, казалось, что все больше и больше погружался в размышления.
Что произошло? Какой ещё приступ? Откуда эта женщина знает Хичоля? — это далеко не полный список вопросов, которые уже не давали покоя Ханни. Однако голос медсестры вернул Ханни в реальный мир.
— Хорошо, что Вы оказались с ним рядом! Однажды ему стало плохо посреди улицы, но люди, они же бессердечны, и Хичоль-ши оказался в больнице в очень тяжелом состоянии.
— Вы давно с ним знакомы? – дрожащим голосом спросил Гэн.
— Да, — ответила медсестра. – У Хичоля-ши тяжелая судьба, я помню его ещё ребенком...
Только в больнице Хангён узнал то, что, как оказалось, от него довольное долгое время очень продуманно и старательно скрывали.
Каждый раз, когда Хичоль говорил, что уезжает к родителям в Пусан или что парочку дней потусует у друзей – все это было ложью. Как выяснилось, родители Хичоля уже пять лет живут во Франции, а самый близкий друг Хи – это Йесон, и, пожалуй, только с ним его дружба продолжалась вне стен Академии.
Каждый раз, когда Хичоль уходил из общежития на несколько дней, он отправлялся в больницу, ведь с самого детства стоял там на учете.
— У Хичоля был муковисцидоз, — начал рассказывать Чонун, виновато опустив глаза, когда они с Гэном сидели в больнице, ожидая, когда же из палаты Чоля выйдет врач. – Это страшная болезнь, которая фактически лишает человека возможности дышать. Эти люди обычно не живут дольше 25 лет, если не выздоравливают. Правда, шанс вылечится почти равен нулю. Иногда врачи могут обнаружить болезнь на зачаточном уровне, и годы лечений помогут вернуться к нормальной жизни, однако Хичолю диагноз «муковисцидоз» был поставлен, когда ему было 2, а это слишком поздно. Ещё существует вариант пересадки легких, и именно им семья Ким смогла воспользоваться благодаря своему социальному статусу и материальному положению. Хичоль получил новые легчие почти 2 года назад, когда учился в первом курсе, и вроде бы все беды должны были оказаться позади, но сегодняшний случай доказал обратное.
Каждое слово Йесона ранило сердце Гэна словно порез от бумаги. Самый близкий для него человек прошел через такой ад, а Ханни об этом даже не догадывался. Да ещё и ощущение собственной ничтожности и беспомощности в данный момент подливало масла в огонь. Конечно, Хангён видел, к примеру, что Хи постоянно принимает таблетки и даже как-то спрочил его зачем, но Хичоль совершенно спокойно ответил, что у него хронический бронхит и на этом тема сама себя исчерпала.
Дверь в палату Хичоля открылась, врач медленно вышел из помещения, листая историю болезни находящегося в внутри парня.
— Здравствуй, Чонун, — поздоровался он, слегка улыбнувшись. Йесон резко подскочил с места и поклонился.
— Как он, доктор? Что произошло? – с тревогой спросил парень, пытаясь заглянуть в помещение через плечо врача.
— Любые трансплантаты всегда могут не прижиться в инородном для них теле, это может проявиться через пару часов после операции, а может, как в нашем случае, через пару лет, — врач невольно обратил внимание на Ханни, который сидел, уставившись в противоположную стену, и продолжил. – Завтра Хичолю предстоит ещё одна сложная операция, а сейчас мы дали ему лекарства, и он чувствует себя хорошо настолько, насколько это возможно в его состоянии.
Врач почти собрался уходить, но кое-что вспомнил и снова повернулся к молодым людям.
— Хичоль просил зайти некого Хангёна… это вероятно Вы? – обратился мужчина к Ханни.
Гэн поднялся с места, и, поклонившись, поблагодарил доктора за то, что не забыл это передать.
— Ну, так что вы стоите? – улыбнулся доктор. – Вперед! Дверь открыта!
— Да, спасибо, – ещё раз сказал Гэн и попытался себя успокоить.
Рука Йесона легла на его плечо, чтобы ненадолго задержать.
— Не скажи лишнего, — произнес Чонун и посмотрел Гэну в глаза, тот кивнул и открыл дверь в палату.
Хичоль лежал на кровати с закрытыми глазами, однако как только Ханни вошел внутрь, он резко их открыл. К нему было подключена куча всевозможных приборов для поддержки дыхания. Но увидев Хангёна, он даже улыбнулся, добавив при этом «Проходи».
Гэн закрыл за собой дверь, и подойдя к Хи, сел на стул рядом с кроватью.
— Ты ненавидишь меня, да? – тут же спросил Хичоль.
— Нет, — растерялся Гэн. – Но я просто не могу понять, почему ты не хотел мне об этом рассказывать. Ты вообще представляешь, как напугал меня?
— Я не хотел, чтобы ты жалел меня, — очень серьёзно произнес Чоль. – Что может быть хуже, чем выглядеть слабым в глазах любимого человека?
— Каждый день лгать любимому человеку, — холодно ответил Ханни, но, вспомнив наставление Йесона, тут же извинился за свои слова. Однако глаза Хичоля уже наполнила боль, и было видно, что он еле сдерживался, чтобы не заплакать.
— Знаешь, а мне очень понравилось танцевать, — добавил немного погодя Хи. – Это, конечно, был не настоящий танец, но все равно ощущение гармонии между тобой, твоим партнером и окружающим миром…Оно так прекрасно, я бы хотел пережить его ещё раз. Я всю жизнь мечтал научиться танцевать, но моя болезнь не позволяла этого, и тогда я стал рисовать.
— Ты поправишься, и мы обязательно придем с тобой в студию и станцуем. Все, что захочешь. Чуть-чуть, но станцуем, хорошо?
— Нет, не стоит, — Хичоль отвернулся в сторону окна, чтобы Хангён не заметил скатившейся по его щеке слезы. – Послезавтра я приду на твоё выступление на конкурсе, я буду в первом ряду, в углу слева, на моем любимом месте и с большим букетом цветов для лучшего танцора в мире. Ты обязательно выиграешь, а я постараюсь как можно лучше запомнить тот момент, когда тебе будут вручать награду, а потом его нарисую. Это будет моя лучшая картина.
— Было бы здорово, — прошептал Хангён, отчаянно борясь со своими сентиментальными чувствами. – Но мне кажется, я не смогу выйти на сцену после того, что…
— Сможешь! – резко перебил его Хичоль. — Если ты не будешь танцевать свой собственный танец, то кто его тогда станцует?
Хи сердито посмотрел на Гэна и продолжил.
— Все в этой жизни стоит принимать так, как есть, и искать что-то хорошее, меня всегда этому учила мама. Моя болезнь принесла много горя моей семье, но благодаря ей я понял одну очень важную вещь – не важно, насколько долгую жизнь ты проживешь, куда важнее, сколько жизни будет в твоих днях. Ты не будешь собой, и будешь жалеть, если не выступишь на этом конкурсе, так что не глупи и отправляйся домой отдыхать, а я обязательно приду поддержать тебя. Я о б е щ а ю.
Хангён ничего не ответил на эти слова, он просто наклонился и нежно поцеловал Хичоля в лоб, прошептав «Тогда…до встречи?»
— До встречи, — ответил Хичоль, кашлянув.
— Всё будет хорошо, — попытался убедить себя и Хи Гэн.
— Мне кажется, что "всё будет хорошо" — это как рай, — отозвался Чоль. — Никто не знает что это, но все хотят туда попасть.
— Быть может, ты и прав, — согласился Ханни и, помахав Чолю рукой, отправился домой.
Весь следующий день Ханни провел в одиночестве. Нет, ну фактически вместе с ним в общежитии был Йесон, и он даже периодически пытался с ним заговорить, но Ханни абсолютно не шел на контакт. Он проснулся в двенадцатом часу, натянул на себя любимую растянутую кофту Хичоля, надел наушники и целых день слушал «их» музыку. Казалось, что о танцевальном конкурсе он даже не вспоминал или вспоминал, но предпринимать ничего не собирался.
Уходя вечером на репетицию, Йесон окинул печальным взглядом, сидящего на своей кровати Ханни, и тяжело, вздохнув, ушел. Дураком Чонун никогда не был и прекрасно понимал, что Ханни очень переживает за Хичоля, но помочь ему никак не может, а ожидание – пожалуй, самая отвратительная участь в мире.
Хангён все это время находился в своем собственном мире, там он слушал красивую музыку и верил, что, выйдя завтра на сцену, увидит Хичоля в первом ряду в углу слева и можно даже без цветов.
Йесон ушел и оставил его наедине со своими сомнениями и болью. В один момент ему почему-то так захотелось сказать кому-нибудь «я люблю тебя», но говорить это было некому.
Разве можно объяснить, что такое отчаяние? Это, скорее всего, когда голова начинает бороться с сердцем. Самое ужасное, когда побеждает разум. Тогда легко возненавидеть всех. И вся. И приходится уговаривать себя, что жизнь не так плоха. И бывает счастье. И счастливые люди. Просто тебе не повезло. Но обязательно повезет. В другой раз. Так устроена жизнь.
И вот в наушниках заиграла их самая любимая с Хичолем песня – Alicia Keys “If I ain’t got you”.
— «Ты только послушай, послушай! какие у нее слова!» — так говорил Хичоль, каждый раз когда слышал эту песню, — если слышно произнес Ханни.
Сегодня он вспоминал многие моменты, которые они пережили вместе. Все-таки воспоминания, это то, что отобрать у человека невозможно.
Просто невозможно отобрать то, что привязано к сердцу.
— But everything means nothing if I ain't got you… — тихо подпевал Ханни словам песни, рассматривая их совместную фотографию со дня рождения Кюхена. Хичоль так счастливо улыбался на этом снимке.
«Когда плохо – нужно писать письма» — слова Хичоля неожиданно вспомнились Гэну, и он решил попробовать первый раз в жизни что-нибудь написать. И преодолев некоторую нерешительность, на белом листе появились такие строки:
«Наступает момент, когда ты просто любишь,
Не за то, что он там хороший или плохой, или ещё какой.
просто любишь.
это не значит, что вы всегда будете вместе.
не значит, что не будете друг другу делать больно.
значит только, что любишь.
иногда вопреки тому, кто он такой, иногда — благодаря.
и знаешь, что он тебя тоже любит, иногда благодаря тому, кто ты такой,
а иногда — вопреки».
— А ведь и правда...легче, — подумал про себя Гэн и ещё раз взглянув на счастливое фото, наконец, переоделся и отправился в тренировочный зал. Он ведь должен победить, чтобы Хичоль смог нарисовать свою самую лучшую картину.
В день конкурса в Академии Искусств была самая настоящая суматоха: толпа взволнованных студентов-танцоров со всей Кореи носилась по коридорам туда-сюда, создавая никому ненужную панику. Однако когда Йесон прибежал в гримерку к Хангёну, то не был удивлен, когда увидел совершенно спокойного Гэна, которой уже сидел в концертном костюме и ожидал начала мероприятия.
— Привет! Как ты? Готов побеждать? – Чонун дружески потрепал парня за плечо.
— Хичоль здесь? – спросил Ханни так, будто не слышал только что сказанных слов Йесона.
— Пока не видел, я только пришел и сразу к тебе, — вздохнув, ответил Чонун. – И не знаю я, отпустят ли его из больницы…
— Он обещал, — хладнокровно произнес Ханни, и с этим аргументом сложно было поспорить.
— Ну тогда он придет… раз обещал… — с грустной улыбкой добавил Йесон. – Ладно, файтинг! я в зал, мы все будем держать кулаки за тебя!
— Спасибо, — улыбнулся Ханни и принялся снова пилить окружающих отсутствующим взглядом, а Чонун ещё раз обернулся на входе, оценил ситуацию и про себя подумал:
— Ох, хоть бы все обошлось… В жизни ведь может случиться чудо? Верно?
— На сцену приглашается конкурсант номер 21! Пак ХёнЧоль! Ваши аплодисменты! – раздался голос ведущего и белокурый молодой человек, улыбаясь во все 32, выбежал на сцену. Хангён посмотрел на повязку на руке с номером 22 и оглянулся по сторонам.
Казалось бы, этого дня он ждал всю свою жизнь, но вот на сцену выходить ему почему-то совсем не хотелось, однако развернуться и убежать было больше, чем глупо.
— Если однажды ты не захочешь никого слышать, позвони мне — я обещаю молчать, — сказал как-то Хичоль, обнимая Хангёна со спины и мешая ему красиво депрессировать, когда Ханни с первого раза не прошел отборочный тур на этот конкурс.
Наверное, сейчас был тот самый момент, когда он бы действительно хотел просто позвонить Хи и помолчать в трубку,просто чтобы успокоиться. Но как назло ни телефона не было под рукой, да и его уже приглашали на сцену.
Так что собрав всю волю в кулак, со словами «Давай, Хань Гэн! Этого момента ты ждал всю жизнь! Сейчас или уже никогда!», он вышел на сцену.
Из колонок гремела любимая музыка DJ Street Style, аудитория громко аплодировала, на лице Хангёна сияла улыбка. Ведь, когда человек счастлив, он танцует. А когда танцует, он иногда счастлив.
Перед последним финальным аккордом Ханни поймал на себе восторженный взгляд Йесона и замер в танце, когда музыка затихла. Аудитория ликовала, кто-то даже выкрикивал его имя, а Гэн с надеждой искал в толпе любимый взгляд. Но Хичоля не было нигде: ни в первом ряду слева, ни в первом ряду справа, ни в пятнадцатом по диагонали. Хичоль не пришел....
«Послезавтра я приду на твоё выступление на национальном конкурсе, я буду в первом ряду, в углу слева, на моем любимом месте и с большим букетом цветов для лучшего танцора в мире. Ты обязательно выиграешь, а я постараюсь как можно лучше запомнить тот момент, когда тебе будут вручать награду, а потом его нарисую. Это будет моя лучшая картина.» — эти слова стучали по нервам снова и снова, Хангён стиснул зубы и улыбнулся, чтобы не показать своего желания прямо сейчас провалиться под землю, поклонился и отправился за сцену. Как только он сделал шаг за кулисы, он побежал, что было сил, расталкивая толпящих людей и совершенно не реагируя на замечания или поздравления окружающих. Все это стало в один миг не важно, когда он понял, что Хичоль не пришел на самое главное выступление в его жизни, хотя и обещал, а это могло означать только одно...
Болезнь Хичоля его победила.
Уже ближе к вечеру, когда Гэн в одиночестве прогуливался вдоль реки Хан, ему позвонил Йесон и сказал, казалось бы, радостную новость, — Хангён получил гран-при конкурса, и если завтра он придет в ректорат, то его отправят обучаться в Америку. Но Ханни лишь поблагодарил Чонуна за звонок и, добавив, что сегодня не вернется домой, положил трубку.
Холодный ветер дул с реки, вокруг блуждали влюбленные парочки и жить, в общем-то, не хотелось, ведь Гэн понимал, что иногда, чтобы быть счастливым, нужно сделать шаг назад. Ведь многие двери открываются на себя. Но в его случае, это все равно не сработает.
— Знаешь, что больнее всего, когда твое сердце разбито? – эхом прозвучал в голове Ханни голос Хичоля, а перед глазами всплыла картинка, как они прогуливались по мосту, и Хичоль рассказывал о своей первой любви. — Утратить воспоминания о тех чувствах, что когда-то были. Постарайся и сохрани их, потому как, если они уйдут, ты больше никогда их не вернешь. Тогда ты просто забьешь на весь мир и все что в нем… А жизнь – она одна, и она бесценна.
В этом мире есть много страшных вещей, но то, чего мы боимся, ничего общего не имеет со страшными масками. Или с пауками из пластмассы. Или с монстрами, которые выглядят как живые. Нет, больше всего на свете нас пугают наши мысли: «Что, если он пожалеет о своем решении?», «Что, если на самом деле он несчастен?», «Что, если шанс полюбить потерян навсегда?». Как нам совладать с этими ужасными мыслями? Начнем с того, что напомним самим себе — то, что нас не убивает, делает нас только сильнее.
Когда люди уходят из нашей жизни, перемены происходят сами собой, неважно хочешь ты их или нет. Они происходят, с этим ничего не поделаешь.
Кто-то меняет квартиру, работу, покупает ещё одного кота или идёт распечатывать фотографии. Приобретает новую прикроватную тумбочку, скачивает десяток новых фильмов то ли молча, то ли мрачно ходит до магазина, когда уже совсем стемнело.
Застилает диван новым пледом, выдвигает кресло на середину комнаты
после этого выключает свет и замирает
беззвучно плачет, и пытается с этим бороться, взять себя в руки.
Ну или что там обычно делают?
Но вот в чём дело — после ухода некоторых людей следует просто купить новые шторы, и завесить окно.
Навсегда.
Вероятно, там Наверху тоже есть кто-то, кто щелкает пальцами, при этом вальяжно произнося "Следующий". И с этим уже ничего поделаешь. Ничто в этом мире не вечно, и некоторые люди тоже покидают нас, порой не успев попрощаться.
— Смерти нет, — шептал на ухо Хангёну Хи, прижимаясь к нему в ночной тиши. – Человек умирает лишь тогда, когда его забывают. Поэтому прошу – помни меня всегда.
***КОНЕЦ***
АВТОР: RockySoul (aka sakura_girl)
СТАТУС: закончен.
РАЗМЕР: планируется миди
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Slash, Angst, Romance,Drama, Humor, Психология, Songfic
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕРСОНАЖИ: Hangeun/Heechul, Kyuhyun/Zhou Mi, Genri Lau, Yesung,
ПЕЙРИНГ: Hangeun/Heechul
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Не важно, насколько долгую жизнь ты проживешь. Важно, сколько жизни будет в твоих днях (с) Ким Хичоль "Next"
музыка, которая рекомендуется при прослушивании, DJ Street_Style_ Пианино_и_скрипка
Публикация на других ресурсах:
Если публикуете, то, разумеется, сообщите об этом мне. Я на самом деле буду рада и признательна, просто хотела бы знать дальнейшую судьбу рассказа. Я не кусаюсь, если что) А вообще просто давайте ссылку, не парьте меня и себя)
ОТ АВТОРА: В описании намеренно опущен один пункт, чтобы не раскрывать интригу.
Приятного прочтения.
Буду рада отзывам и комментариям.
sincerely yours, rocky_soul
начало, если не читали, читаем здесь
Глава 5 _Get it right
читать дальше
В вечер нашей первой встречи я загадал на живую звезду,
самую яркую и горячую, и решил,
если Солнце потухнет, значит, нам действительно не судьба.
самую яркую и горячую, и решил,
если Солнце потухнет, значит, нам действительно не судьба.
— Хичоль, да стой же ты! – наконец догнал Ханни парня двумя этажами ниже в конце темного коридора. Хангён схватил его за запястье, но Чоль резко увернулся и отстранился. Однако Гэн был настойчив и, потянув Хичоля за рукав льняного пиджака, с силой развернул его к себе.
Хангён смотрел на лицо Хичоля в полумраке и, честно признаться, совершенно не знал, что же делать. А что сделаешь, когда человек, стоя перед тобой, плачет, и при этом всем своим видом сей факт пытается скрыть? Когда Гэн увидел этот потупленный взгляд и так беззащитно вздрагивающие плечи, все сомнения, приступы паники и недомолвки куда-то исчезли, и появилось лишь одно желание – снова видеть его улыбку и слышать нагловатый смех.
Почему-то именно сейчас Гэн вспомнил, как однажды он вернулся с тренировки и услышал, как Хичоль в истерике жалуется Йесону на жизнь. Он стоял за дверью и не мог видеть Хи, но зато прекрасно слышал его голос – такой растерянный, беспомощный, убитый.
— Если ты находишься в лесу один и не знаешь, как из него выйти, это понятно — ты заблудился, – кашлянул Хичоль, и, отдышавшись, продолжил. — А если ты находишься рядом с занавеской, окном, кроватью, потолком, настольной лампой, клавиатурой, стулом, столом, шкафом, зеркалом, ванной, кухней, телевизором, монитором, утюгом, чашкой с чаем, книгой… и не знаешь, как из этого выйти, это не понятно — ты знаешь, где ты, с кем ты, но откуда же чувство, что тебя не нашли..
— Тихо-тихо, Хичоль, тихо… Не преувеличивай, ты как всегда придумываешь себе ненужные проблемы, — пытался успокоить его Йесон. – У тебя и без этого их хватает.
Тогда Хичоль был так расстроен и несчастен, что Чонун совершенно не знал, что ему сказать, и сейчас Хичоль стоял перед ним в слезах, и Ханни не знал, как ему стоит поступить.
В итоге, Хангён и сам, кажется, не понял, как так вышло, что Хичоль оказался в его объятиях. И вот он уже сильно прижимал его к себе, одной рукой поглаживая непослушные волосы, а Хичоль, словно по инерции, обвил руками его талию, сладко прижавшись щекой к плечу Гэна. «Какого черта я делаю?!» — эта мысль не отпускала Хангёна ни на секунду, однако никаких действий он предпринимать не собирался, да и не хотел. Ему нравилось чувствовать тепло от этих объятий, чувствовать себя хоть кому-то нужным.
— Ханни, что ты обо мне думаешь, м? – произнес полушепотом Хи, и Гэн неосознанно закрыл глаза, когда дыхание парня коснулось его шеи.
— Ты ненавидишь меня, да? – не унимался Хичоль.
— Конечно, нет, глупый, — улыбнулся Гэн и подумал, что безумно хочет посмотреть Хичолю в глаза прямо сейчас, но сдержал себя.
Он хотел чуть-чуть сильнее прижать его к себе, чтобы снова почувствовать горячее дыхание, однако Хичоль резко оттолкнул Гэна от себя.
— Знаешь что! мне не нужна твоя жалость! – его глаза блестели толи от ярости, толи от отчаяния. – Я не какой-нибудь сумасшедший или что-то в этом роде, как думают многие. Не нужно меня жалеть, когда я в общем-то счастлив.
— Но ты… — мысли Хангёна с бешеной скоростью сменяли одна другую, и он даже не знал, за какую из них бы зацепиться. Он вообще абсолютно не понимал, почему Хичоль так разозрился, все же было хорошо...Хотя, это же Хичоль.
— Я просто не хотел, чтобы ты об этом знал. Я не хотел создавать тебе проблем.
Неожиданно тусклая старая лампа в другом конце коридора «заморгала», и спустя несколько минут потухла вовсе. Темнота окружила два силуэта в коридоре. Свет фонаря за окном все ещё позволял Гэну видеть Хичоля, который растерянно теребил свой несчастный полосатый шарф.
— Нужно определенно что-то делать, потому что сейчас Хичоль развернется и уйдет, и второго шанса у меня не будет, — думал Хангён. – Но с другой стороны, нужно ли? Ведь сделав шаг навстречу, я не смогу потом сделать три назад.
Пока Гэна одолевали сомнения, Хи стало совсем не по себе стоять в этом темном коридоре, и он, не сказав ни слова, направился в сторону лестницы.
«Какого черта я делаю?!» — снова пронеслась мысль в голове Хангёна, когда он неожиданно даже для себя сделал несколько решительных шагов и, и почти моментально догнал Хичоля, а затем одним рывком прижал его к стене.
— Не говори так, — уверенно произнес Гэн. Он почти не видел Хи, только его силуэт, но сейчас это был не важно. Главное, он не дал ему уйти.
— Ты не доставляешь мне проблем, — продолжил китаец. – И я… я очень рад, что судьба дала мне возможность быть знакомым с тобой. Нет, конечно, ты периодически ведешь себя хуже, чем позволяло мне предположить моё воспитание и того, что ты ушёл тусить с друзьями, забыв про наш урок китайского, я тебе никогда не прощу, но…
— Периодически? – переспросил Чоль, чтобы удостовериться в услышанном.
— Ну да. Ты не так уж невыносим, если к тебе присмотреться, хотя жениться я бы тебе никогда не посоветовал, если честно…— Хангён вздрогнул, потому что почувствовал, как руки Хичоля снова скользнули по его талии. Неприятная встреча в том проклятом ночном клубе снова всплыла в памяти, но Гэн искренне не понимал, почему он не ощущает совершенно никакого отвращения или раздражения, как тогда, хотя Хичоль уже позволил себе немного больше, чем тот парень. Стыдно признаться, но вся эта нежность, с которой тонкие ручки Хи цеплялись за него, вызывала лишь желание остановить время и ни о чем не думать.
— Я всегда был так одинок…— тихо-тихо прошептал Ханни и, наконец, обнял Хичоля за плечи.
— Я тоже, — ответил Хи, и Гэн почувствовал, как губы парня неуверенно скользнули по его шее. Даже этих мимолетных, почти невесомых поцелуев хватило для того, чтобы Хангён понял, что он не может отвергнуть Хичоля, он не может разбить его сердце и ранить чувства, которые слишком искренны для этого.
— Лучше прогони меня сейчас, если сомневаешься, — с серьёзной интонацией сказал Хичоль, и, поняв, что говорит слишком громко, особенно для общежития в третьем часу ночи, добавил уже шепотом. – Если не прогонишь, я же от тебя не отстану. Ни-ког-да.
— Все происходящее здесь мне действительно противоречит,– спокойно ответил Ханни. – Но это ведь моё право, я могу делать то, что считаю нужным. И не имеет значения, что подумают другие — поскольку они в любом случае что-нибудь подумают.
На этой фразе Хичоль просто расплылся в улыбке, очень жаль, что было темно, и Хангён этого не видеть не мог, но вместо этого он почувствовал, что как бешено стучит сердце Хи, когда тот прижался к нему ещё сильнее.
— Многие думают, что человек счастлив, когда он постоянно улыбается, смеется, да и вообще самый-самый радостный, — начал говорить Хичоль, и Ханни по его голосу слышал, что именно в эту минуту он был по-настоящему счастлив.— А вот и нет. Счастье — это когда все по-тихому, когда ты просто глупо улыбаешься, без никому ненужных лишних эмоций. Да и вообще когда ты по-настоящему счастлив, никто кроме тебя этого не заметит, потому что тебе нахрен не нужно чужое мнение. Ты счастлив и точка.
На этих словах холодное, ставшее почти что бесчувственным, сердце Хангёна окончательно и бесповоротно растаяло, а функция «думать рационально» отключилась самостоятельно, как только Хичоль осторожно коснулся нижней губы Ханни, слегка прикусив ее. Хангён ответил на поцелуй, прижав при этом к себе Хи так, точно кто-то хотел его отобрать. Наверное, Гэн никогда бы не подумал, что Хичоль может быть таким нежным, если бы не познал это на собственным опыте. Он целовал его с такой самоотдачей и упоением, как не смогла бы, пожалуй, ни одна девушка.
Хангён осторожно отстранился от губ Хичоля, подумав о том, что все-таки не самое лучшее место для выяснения отношений они выбрали, в общежитии не мало полуночников.
Хи отнесся к этому с пониманием, и лишь с улыбкой взял Ханни за руку, и они на ощупь в темноте направились к выходу.
— Говорят же, что нужно загадывать желание, когда видишь, как падает звезда, да? – говорил Хичоль, все сильнее сжимая руку Гэна, чтобы тот не дай бог не сбежал. – И я загадывал, но они никогда не сбывались. И когда я увидел тебя, я подумал, что больше не буду загадывать на падающие звезды, они пропадают бесследно, как и желания. В вечер нашей первой встречи я загадал на живую звезду, самую яркую и горячую, и решил, если Солнце потухнет, значит, нам действительно не судьба.
Тем временем, они уже дошли до своей комнаты, Ханни отпустил руку Хичоля и открыл дверь, так ему ничего не ответив. Поскольку уже было достаточно поздно, и Йесон видел уже свой, должно быть, пятидесятый сон, парни зашли в комнату очень тихо, стараясь не шуметь. Хичоль быстро проследовал к своей кровати и завалился на нее, даже не раздеваясь. Ханни улыбнулся, и аккуратно добравшись до своей кровати, и измерив недовольным взглядом сначала стол, на котором стояло около пяти невымытый кружек, потом Йесона, который собственно был в этом виноват, тоже лег на свою кровать, почти моментально заснув.
Он даже не подозревал, что Хичоль за всю эту ночь даже не сомкнул глаз – он наблюдал за спящим Ханни и прокручивал в памяти события, произошедшие несколькими часами назад, думая о том, как было бы здорово нарисовать портрет спящего Хангёна.
Глава 6 _ Say Yes
читать дальше
<...> я люблю тебя. «Wo ai ni», понимаешь?
— Что ты рисуешь? – Хангён подошел к Хичолю и положил голову ему на плечо, отчего яркая черная линия образовалась прямо поверх бледно-зеленого натюрморта.
— Это аллея в парке… была, — пробормотал недовольно Хи, рассматривая предательскую черную полосу на листе.
— Ну прости…— улыбнулся Гэн и поцеловал Хи за ушком. – Сделай вид, что так и должно быть, и это, к примеру, чайка.
— Чайка? – Хичоль с недоверием посмотрел на Гэна, тот кивнул.
— Значит, чайка…— Хи рассматривал испорченный рисунок ещё несколько минут, а после тяжело вздохнул, попросив Гэна подать ему масляные краски.
Когда Хангён открыл тумбочку, где ему было приказано искать, просто ворох листов, по другому и не скажешь, вывалился на пол. Какие-то оборванные листки и салфетки с номерами телефонов и непонятными рисунками, старая записная книжка, тетради, с недописанными лекциями…
— Зачем ты хранишь весь этот хлам? – возмутился Ханни и, завидев нужные краски протянул руку, чтобы достать их. Пока он пытался вытащить их из этого бардака максимально аккуратно, с верхней полочки упал незапечатанный конверт. Гэн поднял его, чтобы положить на место, но любопытство взяло верх, ведь внутри было много-много каких-то листов, а кому он адресован, обозначено не было.
— Ты пишешь письма домой, но не отправляешь? – Ханни повернулся к Хичолю и указал на конверт.
— И домой тоже, — Хи мягко улыбнулся и, взяв краски, стал рассматривать свой шедевр. – Вообще, я считаю, когда на душе плохо, надо писать письма... Писать письма тому, кто их никогда не сможет прочесть. Выносишь всю свою боль и страдания на бумагу, и сразу становится легче. Так ты выпускаешь своих демонов на прогулку. Кто знает, может, им понравится гулять, и они больше никогда не вернутся....
Хичоль задумчиво пригляделся к рисунку и начал что-то подрисовывать.
— Впрочем, если хочешь, можешь прочитать…— добавил чуть позже он. – Там есть кое-что для тебя…
Хангён удивленно посмотрел на Хичоля и тот, довольно ухмыльнувшись, подошел к нему и достал из конверта один, слегка оборванный, листок.
— Прочитай, когда будет время и желание… — добавил Чоль и, лукаво подмигнув, вернулся к своему мольберту.
После долгих обсуждений концепции так и неудавшейся картины, нескольких недопитых кружек чая и поцелуя в ключицы на прощание, Хичоль ушел в Академию Искусств на последнее занятия по теории художественной чего-то там, Гэн так и не запомнил названия предмета.
Ханни решил вздремнуть, ведь всю прошедшую ночь они с Хичолем провели в клубе, старательно опустошая бокалы. Кстати, после этой ночи Гэн решил, что на подобные вечеринки Хи одного отпускать не стоит – ведь даже в его присутствии (!) он умудрялся клеить девчонок.
Он уже почти заснул, когда краем глаза увидел на столе Хичоля тот самый листок, который Хи достал из конверта. Изначально Ханни не собирался читать эти записи, но и конверт лежал как-то подозрительно близко, и Хичоль все равно разрешил, и вообще ему не спалось. Поэтому Гэн осторожно протянул руку и взял листочек со стола, и уже через пару секунд его глаза бегали по неуклюжим строчкам, написанным карандашом.
«Когда я тебя встречу, кем я буду на тот момент?
что будет меня интересовать?
зачем ты придешь? захочешь ли остаться?
пойдешь ли по дороге со мной? сумеешь ли простить?
сможешь найти, принять, отдать и не потерять?
буду ли я смотреть тебе в глаза или спрячусь от правды?
как я буду одет? буду ли занят?
Когда я пойму, что пришел именно ты, я стану другим. У меня все будет получаться. Начну новую жизнь.
Будет солнце, одна постель на двоих, бег по утрам, уборки по воскресеньям, вечерний сериал в обнимку, походы к друзьям, новинки в кредит, перестройка комнаты, спокойная музыка, маленькие ссоры, утренний секс, обсуждение проблем, сонаты под окном, философия жизни, дача, много сигарет, парикмахерская, объяснения, возможно знакомство с родителями, тенистый сад, большая дорога, нежный взгляд и признания в любви, вдохновение и покой...
Будет всё, ты только приходи».
— Ким Хичоль. 15 июля 2008 года – произнес подпись вслух Ханни, вытерев предательскую слезу, которая неловко скатилась по щеке. – Он ошибся факультетом. Ему бы двумя этажами выше и на «литературное творчество».
Хангён убрал листок обратно на стол и через несколько минут заснул. Все-таки прошедшая бессонная ночь дала о себе знать.
Когда Хичоль вернулся домой с пары, он распахнул дверь и хотел радостно прокричать, что получил зачет автоматом, но застыл у входа, увидев, как Ханни сладко посапывает на своей кровати. Он был так красив в эту секунду – чуть приоткрытые губы, взъерошенные волосы и ангельское выражение лица. Хичоль просто инстинктивно направился к его кровати и осторожно присел на край. Некоторое время он наблюдал за спящим Хангёном, а потом осторожно коснулся подушечками пальцев обнажившейся кожи на животе Ханни и хихикнул, когда тот в ответ на это действие поморщился во сне и повернулся к Чолю спиной. Тогда Хичоль аккуратно передвинулся на кровати и подул Хангёну в ухо, от чего последний недовольно что-то пробормотал и лег на спину.
Хичоль ещё раз окинул взглядом спящего Гэна.
— Как же ему идет эта чертова черная майка! – думал он про себя. – Но без нее ему было бы значительно лучше…
И улыбнувшись своим мыслям, Хи наклонился и нежно поцеловал Ханни, словно попробовав его губы на вкус. Затем последовал ещё один более чувственный и глубокий поцелуй, на который Ханни нехотя ответил. Хи быстро расценил это как знак, и его рука моментально скользнула под майку, а губы жадно изучали каждый сантиметр шеи Гэна.
— Хичоль, что ты делаешь? – Хангён был не очень-то доволен тем, что его разбудили.
— Тебе в деталях описать? – ухмыльнулся Хичоль, и начал стаскивать с Ханни майку.
— Скоро придет Йесон, — пробормотал Хангён, легко поддаваясь на уловки Хи.
— Не придет, — снова усмехнулся Хичоль и его губы в ту же секунду накрыли губы Ханни.
— Подожди, — Хангён прервал поцелуй. – Так эта твоя угроза «ещё раз возьмешь у меня влажные салфетки и тебе не жить!» вовсе не была шуткой?!
— Боже мой, идиот, он и в Китае идиот, — фыркнул Хичоль. – Чонун сегодня ночует у своей подружки Кизуми, и что-то мне подсказывает, что за букет белых роз и бутылку вина его ждет прекрасный секс. И мне кажется, нам нужно последовать его примеру.
— Тебе настолько не терпится? – улыбнулся Хангён и обнял Хи за талию, когда тот наклонился и поцеловал его в шею, а затем опустился чуть ниже, нежно скользнув губами по ключицам. Ханни тяжело вздохнул, когда Хичоль коснулся языком его соска, и провел рукой по спине парня , осторожно забравшись под футболку. Хи решил, что в такой ответственный момент футболка, пускай и любимая, только создает препятствия, и поэтому через пару секунд она оказалась на полу, как и остальная ненужная одежда, как его, так и Хангёна.
Тусклый свет от старой лампы освещал два обнаженных тела, с улицы доносился шорох шин и шум суетливого города… И только для них двоих в эту секунду кто-то свыше любезно поставил жизнь на паузу. Они наслаждались этой близостью, этим моментом, когда можно не скрывать свои чувства, когда всё разрешено.
Хичоля не покидало ощущение эйфории – что уж скрывать, он довольно часто представлял себе, как будет целовать Хангёна так самозабвенно и прижиматься к нему всем телом, и сам будет стонать от удовольствия, когда Гэн начнет страстно ласкать его, даже не вспоминая о всех этих «это не правильно» и «я так не могу».
И вот Хичоль снова целует Ханни в губы, целует безумно нежно, и ловит на себе полный страсти и желания взгляд. Почувствовав (кстати, в прямом и переносном смысле), чего хочет Гэн, он не долго думая начинает снова осыпать тело Ханни поцелуями, на этот раз делая акцент на груди. Медленно губы Хи опускаются все ниже и ниже, вырывая из горла Хангёна сладкие стоны снова и снова. И вот, наконец, Хичоль целует любимого в низ живота, берет в руку уже давно ожидающую хоть каких-то действий мужскую плоть и сразу начинает поступательные движения, заставляя Ханни произнести своё имя вслух.
И Хангён шепчет «Хичоль», шепчет снова и снова, и просил только об одном, — чтобы Хи ни в коем случае не останавливался. Впрочем, Хичоль этого делать итак не собирался, ведь каждый тяжелый вздох Гэна доставлял ему удовольствие.
Хангён уже был близок к финалу, но Хи не мог этого допустить, все-таки любовь любовью, а царственная особа обидеть себя никак не могла, и поэтому он резко убрал руку и припал к губам Ханни. Неожиданно для себя, он получил невероятно страстный поцелуй в ответ. Ханген быстро пробежался руками по всему телу Хи, а после уложил Хичоля на спину, аккуратно пристроившись сверху.
«Люблю» — произнес Гэн, посмотрев Хичолю в глаза, и поцеловал очень взволнованно и нежно. Далее его губы мимолетно коснулись скул, поспешно спустились на шею, а после прильнули к груди. В эту же секунду Хичоль томно выдохнул и прижался к Ханни всем телом, при этом заботливо обняв за шею.
— Так вот где твоя эрогенная зона! – с улыбкой произнес Хангён, вспомнив, как они пару дней назад играли втроем в карты на раздевание, и когда с Хичоля снимать уже было нечего, они с Йесоном начали задавать ему пикантные вопросы. И тогда Хичоль даже согласился рассказать о том, что в 17 лет мастурбировал в душе чуть ли не каждый день, а первый секс у него был с девушкой на 4 года его старше, а вот на вопрос «У тебя есть эрогенные зоны? Какие?» отвечать безоговорочно отказался.
— У меня есть ещё одна. Эта не самая, — и, улыбнувшись, Хи взял за руку Гэна и начал вести ее по своему телу. Быстро скользнув по животу, рука остановилась на внутренней стороне бедра. Решив проверить, серьёзно ли говорит Чоль или просто хочет перейти быстрее «ближе к телу», Хангён погладил кожу на бедре тыльной стороной ладони, и когда в ответ на этой действие Хи тут же начал почти кричать, Гэн понял, что Хичоль и правда не обманывает. Тогда, решив, что этим непременно нужно воспользоваться, Ханни ещё раз провел рукой по нежной коже, а после прильнул к ней губами.
«Ханни…» — хрипло произнес Хичоль, выгнувшись всем телом, в то время как Гэн неустанно покрывал поцелуями бедра Хичоля. Он уже был готов начать ласкать давно ожидающий действий член, но Хичоль остановил его, видимо, предугадав его намерения.
— Что-то не так? – Ханни растерянно посмотрел на Хичоля. — Я слишком тороплюсь?
— Нет, нет. Все так. Все потрясающе, — словно начал оправдываться Хи и приподнялся на кровати, чтобы обнять Гэна за талию и поцеловать.
— Просто…— Хичолю никак не приходили на ум нужные слова
И тогда он провел руками по груди Гэна и ещё раз сладко поцеловал, обняв за шею. А после, видимо набравшись смелости, развернулся к Ханни спиной и стал на колени.
— А вот теперь можешь продолжать, — добавил он.
— Ты уверен? – Ханген немного не ожидал такого развития событий, хотя в целом ничего против не имел.
— Да. Я хочу так, – уверенно произнес Хичоль, и Гэну ничего не оставалось, как подчиниться. Сначала он наклонился и, прижавшись своим телом к телу Чоля, заботливо прошептал ему на ухо: «Останови меня, если что-то пойдет не так», и после достал их тумбочки смазку, припасенную для такого случая.
— Твоя предусмотрительность не может не удивлять, — лукаво подметил Хичоль. – А у тебя там случаем презервативов нет? А то мало ли, вдруг я девушкой в один день проснусь…
— Я бы на твоем месте не шутил так, потому что они там и правда есть… — усмехнулся Хангён. Хичоль, вероятно, хотел что-то сказать в ответ, но, почувствовав, как Гэн притянул его к себе поближе, понял, что сейчас время не для шуток.
Он постарался максимально расслабиться, когда почувствовал Ханни внутри себя, и на удивление это ему почти сразу удалось. Поэтому он подался назад, намекнув, что все идет по плану, и Ханни начал осторожно двигаться в нем.
«Боже, как же хорошо!» — сорвалось с губ Хичоля, когда Хангён начал наращивать темп. Уже через несколько секунд Хи громко стонал и всем телом подавался навстречу Ханни и украдкой улыбался, когда слышал хриплые стоны в исполнении Хангёна.
Напряжение росло и росло, дышать становилось все труднее и труднее, а ощущение приближающегося райского наслаждения томило и отдавалось болью в груди…
Хичоль стал дышать ещё чаще, когда почувствовал руку Гэна на своем возбужденном члене. В какой-то момент ему показалось, что он просто больше не может выносить эту сладкую пытку, но он лишь стонал громче и ни на секунду не задумывался о том, чтобы попытаться остановить Ханни.
«Ммм… Даа!» — еле выговорил на выдохе Хичоль, когда Гэн сделал последние несколько резких рывков в нем. Ханни запрокинул голову и сладко простонал, когда наконец достиг вершины наслаждения, одновременно с Хи. Как только руки Гэна перестали придерживать его за талию, Чоль почти сразу упал на кровать без сил, а Ханни пристроился рядом, все ещё тяжело дыша.
Их кровать находилась прямо под окном (и благо, что жили они на 8ом этаже, а то вот бы шоу они устроили мирно живущим соседям!), поэтому Хичоль почти сразу натянул одеяло и робко прижался к Ханни, стараясь таким образом скрыться от противного сквозняка.
— Хангён…— тихо произнес Хичоль.
— Да, — отозвался Ханни.
— Почему, — Хичоль резко приподнялся на локоть, так, чтобы он мог смотреть Гэну в глаза. – Почему ты никогда не спрашиваешь, люблю ли я тебя?
— А надо? – усмехнулся Хангён и провел рукой по обожаемому лицу, аккуратно проведя большим пальцем по контуру губ.
— Многие сводили с ума меня этим вопросом…— растерянно добавил Хи.
— Серьёзно? – удивился Ханни. – Ну, тогда я тебе вот что скажу. Во-первых, слова – это только слова, а я и без них вижу, как ты ко мне относишься. А во-вторых, я не хочу из тебя вытягивать это признание. Я верю, что ты обязательно скажешь мне о своих чувствах, когда посчитаешь нужным. Ещё вопросы?
Хангён улыбнулся, и Хичолю ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Он снова лег к нему на плечо, и решил просто наслаждаться настоящим, пока оно так прекрасно.
— Ханни, — после почти часа молчания произнес Чоль.
— Хичоль, я почти заснул, — недовольно буркнул Хангён. – Твой разговор не может подождать до утра?
— Ханни... я люблю тебя. «Wo ai ni», понимаешь? – уверенно произнес Хи, прекрасно понимая, что этот разговор до утра ждать не должен.
— Понимаю, — Хангён сразу же забыл про своё недовольство и сон, и нежно обнял Хичоля, поцеловав в висок.
— И я тебя.
ГЛАВА 7_Remember Me
читать дальше
Не важно насколько долгую жизнь ты проживешь,
куда важнее, сколько жизни будет в твоих днях.
куда важнее, сколько жизни будет в твоих днях.
Вы даже представить себе не можете, какие грандиозные планы у Хичоля были на этот вечер! Причем эти планы, разумеется, касались и Ханни, и плевать, что он об этом ещё ничего не знал! Ведь сегодня пятница, а это значит, что в любимом японском ресторанчике Хичоля их ждут скидки, ведь вечер пятницы – это вечер студента.
И поскольку, как и любой нормальный кореец, Хичоль любил поесть, да и Хангёна он тоже любил, сегодняшний вечер обещал быть просто волшебным.
И все эти безумно скучные полтора часа на вечернем занятии по китайскому Чоль не мог думать ни о чем другом. Конечно, по идее, нужно было бы тренировать произношение и внимательно слушать сонсенима, но Хи казалось, что ждать окончания этой китайском пытки гораздо проще, чем проходить через нее. Поэтому он складывал журавликов из листов тетради, дразнил впередисидящего парня и устало изучал светящуюся рекламу за окном.
А время как назло ползло надоедливо медленно. Нет, кончено, наблюдать за мирно спящим на последней парте Кюхеном было смешно, а представлять, как он увидит эти фото на me2day, ещё смешнее, но уйти отсюда все равно хотелось.
И вот, наконец, долгожданный звонок с пары прозвенел, и Хичоль чуть ли не самый первый выбежал из аудитории, по пути задев Кюхена и однако, не разбудив его.
Счастливо улыбаясь, он направился в сторону лестницы, ведь он был на 200 % уверен, что Ханни сейчас в новом корпусе Академии, двумя этажами ниже. Конечно, он был там, где он ещё мог быть? Ведь отбор в основной танцевальный коллектив Академии искусств уже послезавтра, а Гэн по-прежнему уверен, что не умеет танцевать.
Хичоль улыбался, в предвкушении того, как он зайдет в тренировочный зал, и Ханни начнет ворчать и выгонять его из аудитории, но в итоге сдастся и пойдет с ним наслаждаться суши. Вернее, Гэн будет недовольно их жевать, а вот Хичоль – ими наслаждаться.
Однако от приятных мечтаний Хичоля оторвал прозвучавший за спиной голос Чжоу Ми.
— Ким Хичоль, не смей убегать, когда с тобой разговаривают! – кажется, Ми успел ещё до этой фразы что-то сказать Чолю, но тот был слишком увлечен своими мыслями, чтобы услышать.
— А Кюхен, кажется, не оставляет надежды научить тебя шутить, похвально, — съязвил Хичоль, на что Чжоу Ми лишь мило улыбнулся.
— Да, мне все ещё есть к чему стремиться. А теперь давай на чистоту, — Мими сделал серьезное лицо. – Куйсянь опять спал все занятие?
— Да, совершенно никогда не стесняясь, — рассмеялся Хичоль.
— Я так и знал! – улыбнулся Мими. – Мы с ним просто…
— Знать не хочу, чем вы там занимались!! – перебил парня Хичоль, и они оба расхохотались.
— Ладно, пойду, заберу Кюхена да отведу его в более подходящее для сна место, — Чжоу Ми протянул Хи руку на прощанье. – Ты, кстати, как себя чувствуешь? Все хорошо?
— Я? – удивился Хичоль. Да, все нормально. Спасибо.
— Ты просто бледный очень…— нахмурил брови Ми. – Хотя, может, здесь освещение плохое… ладно, я пойду. Передай привет Хангену.
— Обязательно, — ответил Хи на этой ноте каждый из них отправился по своим делам. Чжоу Ми – забирать Кюхена из царства Морфия, Хичоль – на встречу к своего гениальному танцору.
Музыка, гремящая на весь зал, наконец, умолкла. Хангён закрыл глаза, чтобы чуть-чуть расслабиться, а после прогнать танец ещё разок, когда за его спиной неожиданно раздались аплодисменты.
Конечно, он сразу догадался, кто был его единственным зрителем и повернулся, улыбнувшись стоящему в дверях Хичолю.
— Как китайский? – спросил Гэн, подойдя к Чолю ближе и сделав жадный глоток из бутылки, заботливо протянутой Хичолем.
— Как обычно, — улыбнулся Хи и аккуратно убрал своим большим пальцем капельку воды , оставшуюся у Гэна на губах, а после притянул его к себе и уже почти поцеловал, когда Ханни, видимо, опомнился и слегка отстранился.
— Ты что творишь? – Хангён вопросительно посмотрел на Хичоля. – Мы вообще-то в Академии, не забывай об этом и держи себя в руках.
— Я же не виноват, что ты просто до сумасшествия сексуален сейчас, — с этими словами Хи резко развернул Гэна и, прижав парня к стене, страстно впился ему в губы. Впрочем, Ханни даже не пытался сопротивляться, он лишь провел рукой по гладким волосам Хичоля, а потом запустил руки под его куртку и притянул к себе ещё ближе.
— Пойдем отсюда, — оторвавшись на секунду от губ Ханни, произнес Чоль.
— Только не говори, что опять суши, — с недоверием взглянул Гэн, Хичоль рассмеялся.
— Нет уж, не пойду, — Хангён наконец выпустил Хи из своих объятий.
— Ну Хангён-ааа… — словно ребенок протянул Хичоль и снова прижался к любимому.
— Ох, ладно, ладно. Пойдем, — почти шепотом ответил Гэн и поцеловал Хичоля в висок. – Но только при одном условии!
— Каком? – уточнил Хичоль.
— Ты станцуешь со мной! – подмигнул Гэн.
— С ума сошел? – Чоль сделал шаг в сторону. – У меня же совершенно нет чувства ритма, музыкально слуха и, честно говоря, желания.
— Вальс! Мы танцуем вальс! – уверенно произнес Гэн и потащил Хичоля в центр зала. Хи отчаянно пытался сопротивляться, но Ханни все-таки оказался сильнее.
Ханген положил левую руку Хичоля себе на плечо, правую взял в свою и обняв свободной рукой за талию уже собрался отсчитывать ритм, но поймал на себе безумно растерянный взгляд Хи.
— Не смотри на меня так, будто я тебя катком переехать собираюсь, — рассмеялся Ханни.
— Я чувствую себя крайне НЕ комфортно, — пробормотал Чоль.
— Целовать меня на входе тебе было нормально, а сделать 15 шагов по комнате ты не можешь? – возмутился Хангён.
— Ладно, давай уже быстрее покончим с этим, — вздохнул Хи, на что Хангён улыбнулся и начал считать.
Раз, два, три…
Хичоль шагал очень осторожно и неуверенно, словно ребенок делающий первые шаги в жизни. Он был очень серьёзен в эту минуту, но при этом было заметно, что он безумно стесняется и, скорее всего именно поэтому смотрит в пол.
— Жаль, я не могу знать, о чем ты сейчас думаешь, — мелькнула мысль в голове Гэна
Раз, два, три…
Хичоль все-таки наступил на ногу Ханни. Надо сказать, Хангён никогда не видел его таким испуганным.
— Прости, — виновато сказал Хи. – Я не хотел…
— Ничего страшного, — мягко улыбнулся в ответ Гэн. – Для танцора это дело привычное. А танцуешь ты, кстати, хорошо.
— Ты мне льстишь, — усмехнулся Хичоль.
Раз, два…
Хичоль резко остановился. Ханни попытался вернуть его в позу танца со словами «Хичоль, ну не будь ребенком! Ещё чуть-чуть и тебя ждут любимые суши», но Хичоль с силой оттолкнул парня от себя.
— Мне нехорошо, — сказал Хи, сделал пару неуверенных шагов назад и почти сразу рухнул на пол.
Совершенно ничего не понимая, Хангён подбежал и сел на пол рядом с ним. Через пару секунд Хичоль стал бить себя в грудь кулаком, при этом кашляя и задыхаясь. Только в этот момент мозг Хангёна, наконец, всключился и Гэн быстро набрал номер скорой помощи, а после осторожно взял Хичоля за руку, когда тот чуть-чуть успокоился.
Врачи приехали на удивление быстро. Когда они зашли в зал, Хичоль все также лежал на полу, он больше не задыхался, но очень тяжело дышал и сжимал рукой ворот футболки, а Ханни беспомощно сидел рядом с ним и гладил по голове.
— Боже мой, да это же Хичоль-ши! – равнодушное лицо дежурной медсестры резко изменилось. Она быстро подбежала к парню и пощупала его пульс.
— Хичоль-ши, Вы меня слышите? – с тревогой спросила она, Хи из оставшихся сил кивнул.
— Да что вы там стоите? Быстро носилки! У него приступ, его срочно нужно доставить в больницу! – прикрикнула темноволосая девушка на стажеров.
— Хичоль-ши, у Вас болит в груди? – спросила она, вытерев пот с его лица.
— Да, — произнес Хи и снова начал кашлять.
Все это время Ханни молча наблюдал за происходящим, и, казалось, что все больше и больше погружался в размышления.
Что произошло? Какой ещё приступ? Откуда эта женщина знает Хичоля? — это далеко не полный список вопросов, которые уже не давали покоя Ханни. Однако голос медсестры вернул Ханни в реальный мир.
— Хорошо, что Вы оказались с ним рядом! Однажды ему стало плохо посреди улицы, но люди, они же бессердечны, и Хичоль-ши оказался в больнице в очень тяжелом состоянии.
— Вы давно с ним знакомы? – дрожащим голосом спросил Гэн.
— Да, — ответила медсестра. – У Хичоля-ши тяжелая судьба, я помню его ещё ребенком...
Только в больнице Хангён узнал то, что, как оказалось, от него довольное долгое время очень продуманно и старательно скрывали.
Каждый раз, когда Хичоль говорил, что уезжает к родителям в Пусан или что парочку дней потусует у друзей – все это было ложью. Как выяснилось, родители Хичоля уже пять лет живут во Франции, а самый близкий друг Хи – это Йесон, и, пожалуй, только с ним его дружба продолжалась вне стен Академии.
Каждый раз, когда Хичоль уходил из общежития на несколько дней, он отправлялся в больницу, ведь с самого детства стоял там на учете.
— У Хичоля был муковисцидоз, — начал рассказывать Чонун, виновато опустив глаза, когда они с Гэном сидели в больнице, ожидая, когда же из палаты Чоля выйдет врач. – Это страшная болезнь, которая фактически лишает человека возможности дышать. Эти люди обычно не живут дольше 25 лет, если не выздоравливают. Правда, шанс вылечится почти равен нулю. Иногда врачи могут обнаружить болезнь на зачаточном уровне, и годы лечений помогут вернуться к нормальной жизни, однако Хичолю диагноз «муковисцидоз» был поставлен, когда ему было 2, а это слишком поздно. Ещё существует вариант пересадки легких, и именно им семья Ким смогла воспользоваться благодаря своему социальному статусу и материальному положению. Хичоль получил новые легчие почти 2 года назад, когда учился в первом курсе, и вроде бы все беды должны были оказаться позади, но сегодняшний случай доказал обратное.
Каждое слово Йесона ранило сердце Гэна словно порез от бумаги. Самый близкий для него человек прошел через такой ад, а Ханни об этом даже не догадывался. Да ещё и ощущение собственной ничтожности и беспомощности в данный момент подливало масла в огонь. Конечно, Хангён видел, к примеру, что Хи постоянно принимает таблетки и даже как-то спрочил его зачем, но Хичоль совершенно спокойно ответил, что у него хронический бронхит и на этом тема сама себя исчерпала.
Дверь в палату Хичоля открылась, врач медленно вышел из помещения, листая историю болезни находящегося в внутри парня.
— Здравствуй, Чонун, — поздоровался он, слегка улыбнувшись. Йесон резко подскочил с места и поклонился.
— Как он, доктор? Что произошло? – с тревогой спросил парень, пытаясь заглянуть в помещение через плечо врача.
— Любые трансплантаты всегда могут не прижиться в инородном для них теле, это может проявиться через пару часов после операции, а может, как в нашем случае, через пару лет, — врач невольно обратил внимание на Ханни, который сидел, уставившись в противоположную стену, и продолжил. – Завтра Хичолю предстоит ещё одна сложная операция, а сейчас мы дали ему лекарства, и он чувствует себя хорошо настолько, насколько это возможно в его состоянии.
Врач почти собрался уходить, но кое-что вспомнил и снова повернулся к молодым людям.
— Хичоль просил зайти некого Хангёна… это вероятно Вы? – обратился мужчина к Ханни.
Гэн поднялся с места, и, поклонившись, поблагодарил доктора за то, что не забыл это передать.
— Ну, так что вы стоите? – улыбнулся доктор. – Вперед! Дверь открыта!
— Да, спасибо, – ещё раз сказал Гэн и попытался себя успокоить.
Рука Йесона легла на его плечо, чтобы ненадолго задержать.
— Не скажи лишнего, — произнес Чонун и посмотрел Гэну в глаза, тот кивнул и открыл дверь в палату.
Хичоль лежал на кровати с закрытыми глазами, однако как только Ханни вошел внутрь, он резко их открыл. К нему было подключена куча всевозможных приборов для поддержки дыхания. Но увидев Хангёна, он даже улыбнулся, добавив при этом «Проходи».
Гэн закрыл за собой дверь, и подойдя к Хи, сел на стул рядом с кроватью.
— Ты ненавидишь меня, да? – тут же спросил Хичоль.
— Нет, — растерялся Гэн. – Но я просто не могу понять, почему ты не хотел мне об этом рассказывать. Ты вообще представляешь, как напугал меня?
— Я не хотел, чтобы ты жалел меня, — очень серьёзно произнес Чоль. – Что может быть хуже, чем выглядеть слабым в глазах любимого человека?
— Каждый день лгать любимому человеку, — холодно ответил Ханни, но, вспомнив наставление Йесона, тут же извинился за свои слова. Однако глаза Хичоля уже наполнила боль, и было видно, что он еле сдерживался, чтобы не заплакать.
— Знаешь, а мне очень понравилось танцевать, — добавил немного погодя Хи. – Это, конечно, был не настоящий танец, но все равно ощущение гармонии между тобой, твоим партнером и окружающим миром…Оно так прекрасно, я бы хотел пережить его ещё раз. Я всю жизнь мечтал научиться танцевать, но моя болезнь не позволяла этого, и тогда я стал рисовать.
— Ты поправишься, и мы обязательно придем с тобой в студию и станцуем. Все, что захочешь. Чуть-чуть, но станцуем, хорошо?
— Нет, не стоит, — Хичоль отвернулся в сторону окна, чтобы Хангён не заметил скатившейся по его щеке слезы. – Послезавтра я приду на твоё выступление на конкурсе, я буду в первом ряду, в углу слева, на моем любимом месте и с большим букетом цветов для лучшего танцора в мире. Ты обязательно выиграешь, а я постараюсь как можно лучше запомнить тот момент, когда тебе будут вручать награду, а потом его нарисую. Это будет моя лучшая картина.
— Было бы здорово, — прошептал Хангён, отчаянно борясь со своими сентиментальными чувствами. – Но мне кажется, я не смогу выйти на сцену после того, что…
— Сможешь! – резко перебил его Хичоль. — Если ты не будешь танцевать свой собственный танец, то кто его тогда станцует?
Хи сердито посмотрел на Гэна и продолжил.
— Все в этой жизни стоит принимать так, как есть, и искать что-то хорошее, меня всегда этому учила мама. Моя болезнь принесла много горя моей семье, но благодаря ей я понял одну очень важную вещь – не важно, насколько долгую жизнь ты проживешь, куда важнее, сколько жизни будет в твоих днях. Ты не будешь собой, и будешь жалеть, если не выступишь на этом конкурсе, так что не глупи и отправляйся домой отдыхать, а я обязательно приду поддержать тебя. Я о б е щ а ю.
Хангён ничего не ответил на эти слова, он просто наклонился и нежно поцеловал Хичоля в лоб, прошептав «Тогда…до встречи?»
— До встречи, — ответил Хичоль, кашлянув.
— Всё будет хорошо, — попытался убедить себя и Хи Гэн.
— Мне кажется, что "всё будет хорошо" — это как рай, — отозвался Чоль. — Никто не знает что это, но все хотят туда попасть.
— Быть может, ты и прав, — согласился Ханни и, помахав Чолю рукой, отправился домой.
Весь следующий день Ханни провел в одиночестве. Нет, ну фактически вместе с ним в общежитии был Йесон, и он даже периодически пытался с ним заговорить, но Ханни абсолютно не шел на контакт. Он проснулся в двенадцатом часу, натянул на себя любимую растянутую кофту Хичоля, надел наушники и целых день слушал «их» музыку. Казалось, что о танцевальном конкурсе он даже не вспоминал или вспоминал, но предпринимать ничего не собирался.
Уходя вечером на репетицию, Йесон окинул печальным взглядом, сидящего на своей кровати Ханни, и тяжело, вздохнув, ушел. Дураком Чонун никогда не был и прекрасно понимал, что Ханни очень переживает за Хичоля, но помочь ему никак не может, а ожидание – пожалуй, самая отвратительная участь в мире.
Хангён все это время находился в своем собственном мире, там он слушал красивую музыку и верил, что, выйдя завтра на сцену, увидит Хичоля в первом ряду в углу слева и можно даже без цветов.
Йесон ушел и оставил его наедине со своими сомнениями и болью. В один момент ему почему-то так захотелось сказать кому-нибудь «я люблю тебя», но говорить это было некому.
Разве можно объяснить, что такое отчаяние? Это, скорее всего, когда голова начинает бороться с сердцем. Самое ужасное, когда побеждает разум. Тогда легко возненавидеть всех. И вся. И приходится уговаривать себя, что жизнь не так плоха. И бывает счастье. И счастливые люди. Просто тебе не повезло. Но обязательно повезет. В другой раз. Так устроена жизнь.
И вот в наушниках заиграла их самая любимая с Хичолем песня – Alicia Keys “If I ain’t got you”.
— «Ты только послушай, послушай! какие у нее слова!» — так говорил Хичоль, каждый раз когда слышал эту песню, — если слышно произнес Ханни.
Сегодня он вспоминал многие моменты, которые они пережили вместе. Все-таки воспоминания, это то, что отобрать у человека невозможно.
Просто невозможно отобрать то, что привязано к сердцу.
— But everything means nothing if I ain't got you… — тихо подпевал Ханни словам песни, рассматривая их совместную фотографию со дня рождения Кюхена. Хичоль так счастливо улыбался на этом снимке.
«Когда плохо – нужно писать письма» — слова Хичоля неожиданно вспомнились Гэну, и он решил попробовать первый раз в жизни что-нибудь написать. И преодолев некоторую нерешительность, на белом листе появились такие строки:
«Наступает момент, когда ты просто любишь,
Не за то, что он там хороший или плохой, или ещё какой.
просто любишь.
это не значит, что вы всегда будете вместе.
не значит, что не будете друг другу делать больно.
значит только, что любишь.
иногда вопреки тому, кто он такой, иногда — благодаря.
и знаешь, что он тебя тоже любит, иногда благодаря тому, кто ты такой,
а иногда — вопреки».
— А ведь и правда...легче, — подумал про себя Гэн и ещё раз взглянув на счастливое фото, наконец, переоделся и отправился в тренировочный зал. Он ведь должен победить, чтобы Хичоль смог нарисовать свою самую лучшую картину.
В день конкурса в Академии Искусств была самая настоящая суматоха: толпа взволнованных студентов-танцоров со всей Кореи носилась по коридорам туда-сюда, создавая никому ненужную панику. Однако когда Йесон прибежал в гримерку к Хангёну, то не был удивлен, когда увидел совершенно спокойного Гэна, которой уже сидел в концертном костюме и ожидал начала мероприятия.
— Привет! Как ты? Готов побеждать? – Чонун дружески потрепал парня за плечо.
— Хичоль здесь? – спросил Ханни так, будто не слышал только что сказанных слов Йесона.
— Пока не видел, я только пришел и сразу к тебе, — вздохнув, ответил Чонун. – И не знаю я, отпустят ли его из больницы…
— Он обещал, — хладнокровно произнес Ханни, и с этим аргументом сложно было поспорить.
— Ну тогда он придет… раз обещал… — с грустной улыбкой добавил Йесон. – Ладно, файтинг! я в зал, мы все будем держать кулаки за тебя!
— Спасибо, — улыбнулся Ханни и принялся снова пилить окружающих отсутствующим взглядом, а Чонун ещё раз обернулся на входе, оценил ситуацию и про себя подумал:
— Ох, хоть бы все обошлось… В жизни ведь может случиться чудо? Верно?
— На сцену приглашается конкурсант номер 21! Пак ХёнЧоль! Ваши аплодисменты! – раздался голос ведущего и белокурый молодой человек, улыбаясь во все 32, выбежал на сцену. Хангён посмотрел на повязку на руке с номером 22 и оглянулся по сторонам.
Казалось бы, этого дня он ждал всю свою жизнь, но вот на сцену выходить ему почему-то совсем не хотелось, однако развернуться и убежать было больше, чем глупо.
— Если однажды ты не захочешь никого слышать, позвони мне — я обещаю молчать, — сказал как-то Хичоль, обнимая Хангёна со спины и мешая ему красиво депрессировать, когда Ханни с первого раза не прошел отборочный тур на этот конкурс.
Наверное, сейчас был тот самый момент, когда он бы действительно хотел просто позвонить Хи и помолчать в трубку,просто чтобы успокоиться. Но как назло ни телефона не было под рукой, да и его уже приглашали на сцену.
Так что собрав всю волю в кулак, со словами «Давай, Хань Гэн! Этого момента ты ждал всю жизнь! Сейчас или уже никогда!», он вышел на сцену.
Из колонок гремела любимая музыка DJ Street Style, аудитория громко аплодировала, на лице Хангёна сияла улыбка. Ведь, когда человек счастлив, он танцует. А когда танцует, он иногда счастлив.
Перед последним финальным аккордом Ханни поймал на себе восторженный взгляд Йесона и замер в танце, когда музыка затихла. Аудитория ликовала, кто-то даже выкрикивал его имя, а Гэн с надеждой искал в толпе любимый взгляд. Но Хичоля не было нигде: ни в первом ряду слева, ни в первом ряду справа, ни в пятнадцатом по диагонали. Хичоль не пришел....
«Послезавтра я приду на твоё выступление на национальном конкурсе, я буду в первом ряду, в углу слева, на моем любимом месте и с большим букетом цветов для лучшего танцора в мире. Ты обязательно выиграешь, а я постараюсь как можно лучше запомнить тот момент, когда тебе будут вручать награду, а потом его нарисую. Это будет моя лучшая картина.» — эти слова стучали по нервам снова и снова, Хангён стиснул зубы и улыбнулся, чтобы не показать своего желания прямо сейчас провалиться под землю, поклонился и отправился за сцену. Как только он сделал шаг за кулисы, он побежал, что было сил, расталкивая толпящих людей и совершенно не реагируя на замечания или поздравления окружающих. Все это стало в один миг не важно, когда он понял, что Хичоль не пришел на самое главное выступление в его жизни, хотя и обещал, а это могло означать только одно...
Болезнь Хичоля его победила.
Уже ближе к вечеру, когда Гэн в одиночестве прогуливался вдоль реки Хан, ему позвонил Йесон и сказал, казалось бы, радостную новость, — Хангён получил гран-при конкурса, и если завтра он придет в ректорат, то его отправят обучаться в Америку. Но Ханни лишь поблагодарил Чонуна за звонок и, добавив, что сегодня не вернется домой, положил трубку.
Холодный ветер дул с реки, вокруг блуждали влюбленные парочки и жить, в общем-то, не хотелось, ведь Гэн понимал, что иногда, чтобы быть счастливым, нужно сделать шаг назад. Ведь многие двери открываются на себя. Но в его случае, это все равно не сработает.
— Знаешь, что больнее всего, когда твое сердце разбито? – эхом прозвучал в голове Ханни голос Хичоля, а перед глазами всплыла картинка, как они прогуливались по мосту, и Хичоль рассказывал о своей первой любви. — Утратить воспоминания о тех чувствах, что когда-то были. Постарайся и сохрани их, потому как, если они уйдут, ты больше никогда их не вернешь. Тогда ты просто забьешь на весь мир и все что в нем… А жизнь – она одна, и она бесценна.
В этом мире есть много страшных вещей, но то, чего мы боимся, ничего общего не имеет со страшными масками. Или с пауками из пластмассы. Или с монстрами, которые выглядят как живые. Нет, больше всего на свете нас пугают наши мысли: «Что, если он пожалеет о своем решении?», «Что, если на самом деле он несчастен?», «Что, если шанс полюбить потерян навсегда?». Как нам совладать с этими ужасными мыслями? Начнем с того, что напомним самим себе — то, что нас не убивает, делает нас только сильнее.
Когда люди уходят из нашей жизни, перемены происходят сами собой, неважно хочешь ты их или нет. Они происходят, с этим ничего не поделаешь.
Кто-то меняет квартиру, работу, покупает ещё одного кота или идёт распечатывать фотографии. Приобретает новую прикроватную тумбочку, скачивает десяток новых фильмов то ли молча, то ли мрачно ходит до магазина, когда уже совсем стемнело.
Застилает диван новым пледом, выдвигает кресло на середину комнаты
после этого выключает свет и замирает
беззвучно плачет, и пытается с этим бороться, взять себя в руки.
Ну или что там обычно делают?
Но вот в чём дело — после ухода некоторых людей следует просто купить новые шторы, и завесить окно.
Навсегда.
Вероятно, там Наверху тоже есть кто-то, кто щелкает пальцами, при этом вальяжно произнося "Следующий". И с этим уже ничего поделаешь. Ничто в этом мире не вечно, и некоторые люди тоже покидают нас, порой не успев попрощаться.
— Смерти нет, — шептал на ухо Хангёну Хи, прижимаясь к нему в ночной тиши. – Человек умирает лишь тогда, когда его забывают. Поэтому прошу – помни меня всегда.
@темы: личность творческая, фап-фап, Hancheul <3, slash, NC-17, fanfiction
-
-
27.07.2011 в 00:34Совершенно ненавязчиво, спокойно и вдумчиво автор представил свое произведение. Спасибо ему.
-
-
28.07.2011 в 09:28-
-
01.08.2011 в 18:23-
-
01.08.2011 в 22:31Тебе спасибо ) с чье подачи они были написаны
-
-
01.08.2011 в 23:12-
-
01.08.2011 в 23:37а ты запайся терпением.